Москва слезам не верит (сборник). Валентин Константинович Черных
пойдите к кладовщице, там для вас приготовлены новые.
Катерина всего этого не знала и не видела: она получала новые реле на складе. А уже выкатывались телекамеры, похожие на средних размеров пушки, сходство увеличивали длинные насадки объективов. Уже расставляли в цехе камеры.
Катерина погрузила реле на автокар, выехала во двор и увидела ПТС, осветителей, которые вместе с фабричными электриками тянули кабель.
То, что эти люди с телевидения, Катерина поняла сразу. Вряд ли среди них Рудольф, подумала она, зачем же ее так наказывать! На телестудии десятки телеоператоров, а Рудольф никогда не рассказывал, что он выезжал на заводы и фабрики.
На всякий случай она оставила автокар за углом и вошла в цех, стараясь пройти незаметно. Но ее заметили и сразу закричали:
– Катерина! Тебя разыскивает Леднев, даже на склад за тобой посылали!
Катерина забеспокоилась, но все-таки прошла к Ледневу в его кабинет, который больше напоминал застекленную кабину, но зато оттуда Леднев мог видеть почти весь цех.
У Леднева сидела красивая женщина средних лет. Катерине даже показалось, что она видела ее, когда была на «Голубом огоньке».
– Вот она! – обрадовался Леднев. – Героиня наших дней! Начинала штамповщицей, сейчас бригадир слесарей-наладчиков, и мы планируем назначить ее начальником участка. У нее инженерное мышление, она далеко пойдет. А это – режиссер телевидения, – представил женщину Леднев.
Режиссер осмотрела ее. В бесцеремонности ее разглядывания не было даже интереса. Катерину разглядывали как нечто неодушевленное, она сама так обычно рассматривала станок, прикидывая, с чего начать ремонт.
– Заменить косынку, – приказала режиссер. – Расстегнуть ворот кофточки! – И сама быстро и ловко расстегнула. – Ну-ка, пройдись! – скомандовала она. Катерина сделала несколько шагов. – Ножки ничего… Подберите ей халатик покороче!
– Я в комбинезоне работаю, – возразила Катерина.
– Поработаешь в халате, – сказала режиссер.
– Не поработаю, – возразила Катерина. – Зачем людей смешить!
– Дайте ей комбинезон. – Вероятно, у режиссера не было времени, она поглядывала на часы. – Только не балахон! Чтобы задницу обтянуть и грудь!
– Я не буду сниматься, – заявила Катерина.
– Будешь, – ответила режиссер. – Не я это решала. Это твое начальство уже все обговорило и с профсоюзом, и с комсомолом.
В кабинет заглянул телеоператор, которого Катерина видела на киностудии:
– Куда тройку ставить?
– На вторую линию. Там у них дефицит идет. Значит, так, – подвела итог режиссер. – Тройку на вторую линию. Панорама по моей команде по всей линии. Потом остановка по моей команде, – она обернулась к Ледневу, тот закивал. – Имитируем поломку. Выходит она, – режиссер кивнула на Катерину. – Кто у нас на второй?
– Рачков.
– Он ее держит на общем, берет ее проход поаппетитней: ножки, бедра, зритель это любит. Потом с третьей я ее возьму крупно. – Режиссер посмотрела на