Потерянное одиночество. Любовь Пушкарева
подобрался. «Видно, разговор будет не из легких», – мелькнула у меня мысль.
– Пати, ты знаешь, что я, Саббиа,[11] Отамнел[12] – черно-зеленые, Форесталь[13] и Ауэ[14] – лишь условно белые, если выражаться точно, то они зеленые. Пасьон[15] и Эдалтери[16] – черно-красные.
– Я знаю цвета самых сильных членов Совета, – сказала я.
– Да, самых сильных, остальные – шушера. Это я к тому, что ты единственная по-настоящему белая среди нас.
– И что?
Тут он все же не выдержал, встал и заходил от стенки к стенке. Меня подобная нервозность всегда спокойного и выдержанного Седрика слегка напугала.
– Понимаешь… Мы всегда мало интересовались мертвяками. Поскольку они не лезли в наши дела, не перебегали дорогу – мы не лезли в их. Они четко следили за молодыми и слабыми, кормили их по-тихому, не оставляли следов, не высовывались и не подставляли под удар ни себя, ни нас.
– И?
– И нам всегда было все равно, кто у них там главный.
Я попыталась припомнить, кто ж у вампов сейчас за старшего, и не смогла. Мертвяки любили грызться между собой за власть, при этом ухитрялись не убивать поверженного князя, а каким то образом превращать его в союзника, ну или раба, не знаю.
– И? – я не блистала разнообразием вопросов.
– И… С того времени, как я здесь, власть переходила от Генриха к Франсу и обратно раз пять… Все привыкли к ним двоим…
– И? – я уже начала терять терпение.
– А теперь Генрих убит, развеян пеплом на утренней заре.
– Франс? – с неверием спросила я.
– Нет, конечно. Его зовут Абшойлих.
Моих скудных познаний в немецком все же хватило, чтобы перевести это милое прозвище – гнусный и мерзкий. Та-а-ак… Что-то мне все это совсем не нравится.
– И? – настороженно спросила я.
– И этот Абшойлих за неполную луну не только избавился от Генриха, но и подчинил себе Руфуса и Серхио. Он поставил на них рабские метки! Сотворенный сделал своими рабами divinitas! Ладно Руфус, он неполноценен, но Серхио… Серхио не так уж слаб.
– Серхио, это тот почти инкуб?
Седрик кивнул. А я по какой-то прихоти моего рацио-центра, не желавшего думать о вампах, задумалась о Седрике и впервые глянула на него vis-зрением. Так и есть, красная сила хорошо проглядывалась, хоть раньше был лишь намек на нее.
– Какие у тебя отношения с Серхио? – в лоб спросила я. Метка не даст ему уклониться от ответа.
Седрик раздраженно поджал губы, но ответил.
– Он мой источник. Причем стал им по доброй воле. Я пообещал ему защиту, за это он делился со мной.
– Ты пообещал ему защиту и не защитил, – сама себе сказала я.
– Я не смог…
И
Sabbia (итал.) – песок.
Autumnal (англ.) – осенний.
Forestal (исп.) – лесной.
Aue (нем.) – река, пойменный луг.
Passion – страсть.
Adultery (англ.) – измена, прелюбодеяние.