Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании. Андрей Франц
известно, что полисы древней Эллады явили миру первые классические образцы демократического правления. Древняя Греция – родина демократии. Но очень мало, кто задавал себе вопрос, а как долго просуществовали древнегреческие демократические режимы? Вот как долго продержалась «чистая демократия» в тех же Афинах?
А это легко подсчитать. Ее начало датируется свержением тиранической династии писистратидов. Это 510 г. до н. э. А когда написаны «Всадники» Аристофана, где «демократический народ» изображен маразматическим старцем, которым крутят как хотят олигархические группировки? Точная датировка «Всадников» отсутствует, но если учесть, что первая комедия афинского комедиографа вышла в 427 г. до н. э., то очевидно, что от «начала демократии» до «Всадников» прошло около 100 лет. А ведь в комедии Аристофана демагогия, подкуп и откровенное манипулирование народом в интересах олигархических групп – это уже повседневная, набившая оскомину и всем давно известная рутина.
Так, когда же существовала в таком случае «настоящая демократия»? Похоже, не так уж и долго – в период Греко-Персидских войн. 499 – 449 гг до н. э. с перерывами. Так что, если даже считать от свержения писистратидов, то всей «настоящей демократии» получается лет 60—70. И все! А шуму-то, уже 25 веков не стихает: демократия… демократия… демократия…
Одним из провозвестников грядущих, «младших»30 тираний многие античные авторы считают афинянина Алкивиада31 – воспитанника Перикла, оратора, военноначальника, государственного деятеля. Фактически, это был человек, откровенно стремившийся к установлению тиранического правления в Афинах, лично полностью готовый к этому, и не переступивший заветной черты лишь потому, что в Афинах что-то «чуть-чуть не созрело».
В оценке этой непростой исторической фигуры соперничают два, на первый взгляд диаметрально противоположных подхода. Первый из них представлен профессором Я. С. Лурье, который полагал, что Алкивиад лишь по видимости был беспринципным авантюристом. На самом же деле, в его действиях обнаруживается последовательное «стремление опереться на торгово-промышленные слои, чьи интересы выходили за рамки полиса». В связи с этим политическая деятельность Алкивиада была подчинена идее создания обширной территориальной монархии в рамках Средиземноморья, а стремление к тирании, о котором говорят древние авторы, было лишь внешним выражением этого тяготения к большой централизованной монархии, к эллинистическому царству32.
Вторая позиция, пожалуй, ярче всего выражена в работах профессора Э. Д. Фролова. По его мнению, Алкивиад как раз и есть просто-напросто беспринципный политический авантюрист. Эдакий кондотьер от политики, которому было все равно, на что опираться, лишь бы достичь своей цели – единоличной власти над полисом. «В сущности, для него в политике всегда была лишь одна цель – личное первенство, к достижению которого он стремился,
30
Позднегреческие тирании, возникающие в период V – II вв. до н. э.
31
Алкивиа́д (450 до н. э. – 404 до н. э.) – древнегреческий афинский государственный деятель, оратор и полководец времён Пелопоннесской войны.
32
См.: Лурье С. Я. Две истории пятого века // Плутарх. Избранные биографии. М.; Л., 1941.