Аз воздам. Василий Горъ
похожа? Я не могу в таком виде заявиться домой! Олеся, зеркало есть?
Следующие минут десять Соломин ошалело наблюдал за тем, как девочки споро приводят Лену в божий вид – извлеченная из сумок косметика творила чудеса! Пара ссадин на лице пропали неизвестно куда, рассеченная губа заалела таким оттенком красного, что заметить место, откуда еще минуту назад сочилась кровь, было просто невозможно. Мокрые спутанные волосы были аккуратно уложены в замысловатую прическу, а вот с блузкой возникли проблемы – привести в порядок напрочь изодранную вещь оказалось невозможно. Однако девочки и тут не растерялись – попросив его отвернуться, они быстренько поменялись верхней одеждой, благо глазков на всех трех квартирах не наблюдалось…
– Спасибо, Леська! Я ща быстренько переоденусь и вынесу тебе твое шмотье. Ладно? – критически оглядев себя в зеркальце, заключила Инина. Потом звонко шлепнула себя по голове и повернулась к Соловью:
– Вот я дурища-то! Спасибо вам, Геннадий Михалыч… Я даже не знаю, как вас благодарить…
– А кто это такие, тоже не знаешь? – забирая из рук Олеси свою куртку, поинтересовался Соломин, решив, что девочка достаточно оклемалась для того, чтобы задать ей пару вопросов.
Инина отрицательно замотала головой:
– Вчера я их видела. Предлагали прокатить на джипе. Я перебежала через дорогу и села в автобус. А сегодня на остановке никого не было, а убежать я не успела… Если бы не вы…
– Ладно, проехали… Ты поаккуратнее, ладно? Пусть тебя взрослые несколько дней попровожают…
– Не волнуйтесь, Геннадий Михалыч! Я папу попрошу… – разом помрачнев, пробормотала девочка. – Только вот сможет ли он… Особенно после школы… У него работа…
– А мама? – на всякий случай спросил Соловей, понимая, что мама катит не особенно…
– Мама умерла. В мае… – На глаза девочки навернулись слезы, и она, отвернувшись к маленькому, подслеповатому окну между этажами, судорожно сглотнула.
– Прости, я не знал…
– Ладно, я побежала… Придумаю что-нибудь… Спасибо вам еще раз… Большое-пребольшое… – подскочив к нему вплотную, девочка чмокнула его в щеку и, помахав ошалело уставившейся на нее Олесе, сбежала на один пролет и загромыхала ключами…
– А она красивая, правда? – грустно глядя под ноги, буркнула Коваленко, дождавшись, пока за Леной закроется входная дверь. – Мне бы ее лицо и фигуру… И еще нервы… Пережить такое и… умудряться щебетать… Я бы, наверное, умерла со страха…
Глава 2
Старший лейтенант Сизов
Смотреть на монитор и не скрипеть зубами не получалось – объяснения этого чертового инопланетянина мог понять разве что какой-нибудь профессор из Академии наук или какой-нибудь засекреченной лаборатории. А для обычного солдата все эти графики, формулы и «сопряженные пространства», мать бы их за ногу, были чем-то вроде теории относительности Эйнштейна. Название запомнить можно, а понять суть – нереально. Поэтому на третьи сутки пребывания черт знает где Вадик сдался.