После грозы. Сюзан Руа
и что ей, возможно, захочется взять что-нибудь на память о сыне домой, в Англию. Карл перебивает меня, говорит, что он все понял, и тут же советует мне еще раз подумать: не буду ли я потом жалеть, что отдала все? Я не знаю. Разве так не проще будет забыть? Поставить крест на счастливых мгновениях, которые мы с Алексом пережили вместе, убедить себя в том, что это был сон и только…
Когда молчание становится обременительным, я решаю уйти.
– Что ж, мне пора…
Бренда хватает меня за руку. Она говорит, что сварила суп, и приглашает меня пообедать с ними. Не дожидаясь ответа, она увлекает меня в кухню. Я не противлюсь. Во-первых, потому что ничего не ела со вчерашнего вечера, во-вторых – потому что мне совершенно не хочется возвращаться домой, где меня ждет одиночество. Я с аппетитом съедаю две тарелки супа, и, чтобы разрядить обстановку, мы беседуем на отвлеченные темы, не связанные с Алексом.
Под конец трапезы Бренда заводит разговор о том, чем она занимает себя после смерти мужа. В основном речь идет о работе на добровольных началах. Она ведет кулинарные курсы, помогает детям делать уроки. Еще Бренда рассказывает о своем литературном кружке и еженедельных посиделках с соседями, с которыми она играет в бридж. Об игре она говорит долго и увлеченно. Карл, со своей стороны, сообщает то, что мне и так известно: когда умер отец, семейный бизнес перешел к нему, и вот уже пять лет он отдает этому все силы. Можно подумать, что Карлу не очень хочется рассказывать о сети отелей, которой он руководит. По его словам, бо́льшую часть времени он проводит на совещаниях, обсуждая финансовые показатели и маркетинг.
– А ты, Шарлотта? В какой сфере работаешь ты?
В устах Бренды вопрос звучит в высшей степени доброжелательно, и все же он мне неприятен. Мне стыдно признаться, что невеста их Алекса – простая официантка в кафе. Наверное, они уже знают об этом, потому что не выказывают удивления, когда я отвечаю. Следуют вопросы, хорошо ли я умею варить кофе и нравится ли мне моя работа. Я как-то забываю о предрассудках, которые они могут иметь на этот счет, и рассказываю о своей хозяйке, коллегах и любимых клиентах – тех, кто смешит меня анекдотами и по ком я, как выясняется, успела соскучиться.
Любопытство Бренды невинно, и все же я теряюсь, когда она спрашивает меня о моей семье. Вчера никто из моих родственников не пришел на похороны, чтобы меня поддержать, и ее недоумение по этому поводу вполне понятно. С минуту над столом висит неловкое молчание. Чтобы спасти меня из затруднения, Карл говорит матери, что мне, возможно, не хочется об этом говорить, но я перебиваю его и, не вдаваясь в подробности и надеясь, что больше эту тему мы поднимать не будем, произношу:
– Моя мама умерла, а остальные родственники… они живут на другом конце света. Я давно с ними не общалась.
На самом деле я вообще не поддерживаю с ними связь. Пять лет назад, когда мама, у которой был рак, ушла из жизни после долгих мучений, я все бросила и перебралась в Монреаль с семью сотнями долларов, которые у меня оставались.
Бренде