Крестовый поход детей. Туллио Аволедо
этажа. Оттуда открывается великолепный вид. То есть, прости…
– Я уже говорил, что тебе не за что извиняться. И да, я хотел бы подняться на последний этаж.
– Посмотрим. То есть, я хотел сказать…
Дэниэлс махнул рукой. Но его губы улыбались.
– Да прекрати ты стесняться. Пожалуйста. Расскажи лучше, что продолжает функционировать.
– Ну эм… Свет, окна. Все остальное поломалось – одно за другим. Десять лет назад здесь было действительно хорошо. Работало отопление. Была проточная вода.
Молодой человек почесал бороду. Разбежавшиеся при этом вши красноречиво свидетельствовали о последствиях этих поломок.
– По сравнению с другими виденными мной местами вам повезло. Поверь мне. Скажи лучше, почему ты сказал, что часовой чувствовал себя плохо из-за того, что не ел? И почему ты рассказал мне о Приношении?
Управляющий улыбнулся.
– Я хотел напугать тебя.
– Значит, вы не едите своих покойников?
– Нет. Этому парню было плохо из-за вируса, который он подхватил снаружи. Это же называется вирусом, правильно?
– Да. Так что же тогда представляет собой это ваше Приношение?
– Ему нас научила Мама. Она прочла о нем в одной книге. Позже я покажу тебе. То есть…
– Я понял. Не извиняйся.
Они пересекли это подземное пространство.
Не все осветительные панели были включены. В некоторых темных местах располагались высокие конструкции, поднимавшиеся до самого потолка. Они были похожи на гигантские шкафы, сколоченные из самых разнообразных материалов: дерева, листового железа, пластика. Во всех шкафах лежали матрасы. На некоторых полках спали люди, завернувшись в одеяла, на которых заплаток было больше, чем самой материи.
– Мы спим по очереди. Одна дозорная команда всегда расставлена по периметру Города, другая патрулирует окрестности, плюс две команды разведчиков. Как та, что тебя подобрала.
– Вам все еще удается что-то находить?
– Не еду, если ты думаешь об этом. Ее уже не найти. Но порой нам попадаются кое-какие сокровища. Магазин крепежа в двух кварталах отсюда обеспечил нас порядочным количеством материалов. Нам понадобилось три месяца, чтобы полностью опустошить его и транспортировать все это в Город. Но еда – нет. Вина и крепкого алкоголя – сколько хочешь, но Мама запретила нам пить, так что мы используем его только в качестве обменного товара. Например, нынешняя Мать милосердия стоила нам шести ящиков вина и десяти бутылок виски. Это была выгодная сделка, хотя, возможно, тебе и другим людям не из Города так не покажется.
Джон Дэниэлс не ответил. Он был слишком занят наблюдениями за тем, что ему удавалось уловить. Так, отсутствие пожилых людей добавляло еще один штрих к образу Города, формировавшемуся в его сознании.
У них было некоторое количество детей, но немного. О них заботились матери. Было даже нечто вроде школы. Учительница – одна из самых взрослых женщин, которых Дэниэлс к этому времени успел