Обманувший дьявола. Игорь Ягупов
Но он боялся выйти в тамбур. Кто знает, кого он мог там встретить. Бабушка была еще не худшим вариантом. Ее он больше не боялся. По крайней мере, понимал, что она не желает ему зла.
Он невольно прислушался к мерному перестуку колес: так-так, так-так, так-так. Они словно отсчитывали время. Затем его внимание привлекли голоса внизу. Вернее, голос. Общение попутчиков вряд ли можно было назвать разговором. Внучка, похоже, вообще не принимала в нем участия. Что до ее бабушки, а этот неприятный скрипучий старческий голос, по-видимому, принадлежал ей, то она лишь изредка вставляла короткую реплику в монолог полноватой женщины (больше в купе никого не было).
– Далеко, – проскрипела старуха.
– До Южно-Сахалинска самолетом, – как бы подтверждая дальность поездки, наверное, уже не в первый раз объяснила женщина, – а дальше еще три часа вертолетом. В рабочий поселок. Сроднилась я с этим маршрутом. Почти каждый год туда езжу из Таганрога к сестре на могилу.
Старуха в ответ что-то невнятно хмыкнула. Может быть, просто вздохнула.
– Завез, – вновь подхватил женский голос, – Степан. Приехал к нам на море отдыхать. Познакомился с сестрой и увез. На этот самый Сахалин. Воистину край земли. Крайнее некуда. Ничем не доберешься, не доедешь. Кроме самолета. Мать, когда провожала, плакала. Точно навсегда прощалась.
– Так и вышло, – резюмировала старуха.
– В конечном счете – да, – согласилась женщина. – Первое время они, конечно, приезжали. Не каждый год, но все же. А потом он погиб. Степан. И так как-то по-глупому. Поехал зимой с другом на рыбалку и замерз. Буран был. Заблудились они. Нашли через неделю. Я тогда Любке говорила: «Приезжай, возвращайся. Чего там одной сидеть».
– Как же, у могилы, – снова скрипнула старуха.
– Вроде того, – с усилием, как будто реплика собеседницы была ей неприятна, но желание выговориться все же заставило ее продолжить, произнесла женщина. – А мы все звали ее – мама и мы с мужем. Почти убедили. Она уже совсем засобиралась. Но не пришлось.
– Рак? – как будто даже с удовлетворением предположила старуха.
– Нет, сердце, – вздохнула женщина. – Инфаркт, наверное. Точно так никто и не определил. Какие там врачи – в поселке. Мы даже на похоронах не побывали. Не доехать туда быстро. Так что теперь у нас там две могилки. У Степана родственников никаких. Там, на Сахалине, я имею в виду. Мать у него где-то в Тамбовской области, в деревне. Да разве старушка оттуда поедет через всю страну. А я вот езжу к сестре. Пока здоровье есть и финансы позволяют. Почти каждый год. В порядок могилки привести…
– Проведать, – поддакнула старуха.
– Проведать, – согласилась женщина. – За тридевять земель. И кто бы мог подумать, что наша Любушка… – голос женщины дрогнул, – упокоится в такой дали. Кто бы мог такое предположить.
– Это жизнь, – заметила старуха.
– И смерть, – всхлипнула ее собеседница. – Десять лет прошло. Никак не могу с этим смириться. Принять это.