О верности крыс. Роман в портретах. Мария Капшина
дыма, попытки с пятой разожгли и сели на бревно с видом на реку и город, и дороги от города к востоку и югу, теряющиеся в тёплом и влажном мареве. Умник и Трепло расчехлили альдзелы и затеяли пение – на зависть менестрелям. Лайя зачарованно слушала струны и голоса, щурясь на альдзелдов против солнца. Потом ребята затеяли учить её свистеть. Главным свистуном оказался Синий: и по-простому, и с двумя пальцами, и мелодию высвистать… Лайи хватило только на сиплый и тихий свист, которому никак не удавалось протянуть хоть пять секунд.
А потом ветер донёс запах пролесков, Лайя решила, что их срочно надо собрать, и отправилась исполнять решение.
Букет спустя она вдруг увидела Тиссу. Светлые волосы, убранные назад по-лаолийски, чтобы на висках оставались прядки, золотисто светились на солнце. Тисса сидела на краю обрыва на пятках, бессильно опустив плечи и голову и уронив руки, и плакала. Беззвучно содрогаясь всем телом.
Лайя покусала губы, решилась и подошла к ней, села рядом.
– Тисс… – она протянула руку тронуть подругу за плечо, но Тисса вдруг съёжилась и села иначе, обняв колени.
– Не трогай!
Всхлипнула, вытерла глаза рукавом.
– Не трогай меня, ладно? Я не могу… противно… так противно, ты не знаешь…
Лайя послушно отдёрнула руку, только что за спину не спрятала.
– Лай… Тебе вот в кхади нравится, да? – спросила Тисса, не поднимая лица от колен, из-за чего голос прозвучал глухо.
– Н… ну да… Ещё бы! – недоумённо согласилась Лайя.
– А мне вот нет! – с какой-то отчаянной решимостью сказала Тисса, поворачивая к ней лицо. – Я не хотела! Кто выдумал, что это надо и хорошо?! Это ей надо, а мне ничуть! Вы все хотите убивать, пока вас не убьют. Чего хорошего?!
Тисса говорила яростно, Лайя и не думала бы, что маленькая лекарка вообще так умеет.
– А я не хочу так, чего хорошего! Я не хотела, я вообще не хотела в кхади, не хотела так страшно! Это неправильно, люди не должны так жить, нельзя так! Я не хотела… Тем более, чтоб со мной – такое…
Она прерывисто вздохнула, помолчала и продолжила.
– Кошка успокаивает: их Кхад за меня кастрировала… а чего тут мне успокаиваться? И такая вся Кхад хорошая, за нас горой… А ей плевать на нас, она не за меня, а чтоб её все боялись, а больше ничего ей не надо! Ей на всех нас плевать, какие мы, что мы хотим – лишь бы делали, что ей нужно! Я ей не нужна, ей надо кто-то, чтоб лечил, а я бы умерла лучше! – выкрикнула Тисса в ветер над рекой. Стрижи сочувственно кричали что-то в ответ.
– Она, знаешь, мне что сказала? – тихо сказала Тисса. – Сказала, что если я себя убью, она меня у Кеила14 найдёт. Думаешь, правда?
Лайя молчала. Близнецы ей рассказывали, как Тиссу вытащили и как она просила, чтоб её убили. А Кхад показала ей то, чего она больше всего боится, и Тисса расплакалась и кричала «нет». И понятно, потому что Кхад умеет, Лайе случилось видеть один раз. Кхад подняла руку,
у Кеила – на том свете