Неизлечимый детектив. Андрей Кокоулин
сапожки. – У вас там что, мумифицированная возлюбленная? Прах родственников? Мертвый дрозд?
Я фыркнул.
– Я серьезно, – мой друг встал и полез руками в рукава макинтоша. – Как-то она на вас угнетающе действует. Хотите, поменяемся?
– Нет, спасибо, – я накрутил шарф на горло.
– И все же, – Гарпаст повернул меня к себе, – мне не нравится ваш мрачный вид.
Он поправил мне ворот сюртука.
– Я одинок, – сказал я.
– Ха! Не верю! У вас есть я!
Я вздохнул.
– Да-да. И миссис Терриберри.
– Я – лучше, – сказал Родерик, берясь за дверное кольцо.
– Мы ушли, – крикнул я в направлении кухни.
И вслед за Гарпастом под звон колокольчика выбрался из дома.
Улица встретила нас свежестью, серым небом, расчерченным дымами фабричных труб, запахами земли и выпечки и фонарщиком на лестнице.
Мы немного прошли по Мерилибон-Роуд.
– И куда мы идем? – не выдержал я.
– Вперед, – просто ответил Родерик, огибая лужу.
– Зачем?
– За жирандолем, мой одинокий друг.
Помолчав, я спросил:
– Нам нужен жирандоль?
– Во-первых, это красиво, – Гарпаст свернул на Глостер-плейс. – Дерево, слоновая кость, хрусталь. Во-вторых, Джонатан, если взялись, письма все же надо дочитывать. Это будет подарок моему дяде.
– То есть, вы едете?
– Вы тоже.
– Я думал, мы здесь…
Гарпаст живо повернулся.
– А что здесь, Джонатан? – он широко развел руки и чуть не сбил джентльмена в добротном пальто. – Извините… Здесь тоска! Убийства, к которым не нужно искать ключик. Убийцы, которые столь ущербны, что тут же дают поймать себя полиции. Может, мне стоит переквалифицироваться в специалиста по мошеничествам и адюльтерам? Будет спрос, полагаю.
– Что-то вы, по-моему, излишне…
– Нагнетаю? Ничуть!
– В черных тонах…
– Да хоть в багровых! – Родерик остановился у двухэтажного здания с вывеской «Антикварные товары, Томас и Томас». – Кстати, мы пришли. Лучше уж сельские пасторали, – тише добавил он. – Заведу себе овец…
Здание было тоскливо-серое, с массивной дверью и высокими окнами, заключенными в узорчатые решетки. На широких перилах лежали каменные львы.
Внутри, отражаясь в зеркалах, горели электрические лампы, вокруг застекленных полок тянулся деревянный барьер. Прилавок под зеленым сукном был завален бумагами. В углу стояли доспехи, на стенах висели щиты. Темнел проход вглубь.
Ни первого, ни второго Томаса видно не было. Бей стекло, забирай, что приглянется.
Мой друг Гарпаст, похоже, подумал о том же. Походил, оценивая китайские вазы, серебряные ложки, фигурки из нефрита и коллекцию карманных часов, покачал головой.
– Фунтов двадцать-двадцать пять навскидку… Воровской рай… – пробормотал он. – Как они дела-то ведут при