Как стать контрабандистом 3. Транзит. Арест Ант
Какой цвет?
– Все возможные.
– Хорошо. Ножи только прозрачные, одноразовые в наборе по 50 штук. Берёте?
– Нет. Куда мне их столько. Нужен только один хороший нож. Острый. Из нержавеющей стали.
– Такой можете спросить на кухне. Пусть повеселятся. Давайте дальше. Ножницы есть, но только маленькие.
– Обязательно возьму, – а я и не знал, что они тут разрешены.
Она бросила мне упаковку с ножницами для детского творчества. Чуть побольше маникюрных, но с плавно закруглёнными краями. Такими и сам не порежешься и потенциального соседа не запугаешь.
– Adamantine file… may be… nail file? — задумчиво произнесла она, – Но ведь пилочки для ногтей вам должны были выдать?
– Выдали, но какие-то китайские бумажные и одноразовые, – мой игривый заход насчёт напильника прошёл незамеченным.
– Других нет. Tweezers… – она помялась, – Что-то очень и очень знакомое. Что это?
– Это такие две узких металлических полоски, скреплённые с одной стороны. Служат для выдёргивания волосков. Пинцет.
Она с интересом осмотрела мои изрядно отросшие волосы и, утробно хрюкнув, сообщила:
– Лучше у охранника попросите электрическую машинку для стрижки. Это значительно быстрее и не так больно.
– Спасибо за добрый совет. Обязательно воспользуюсь, – кисло ответил я, – А что там получилось по деньгам?
Она мельком посмотрела на кассу и сообщила:
– У вас осталось почти 37 евро. Но я вам ещё пакет пробью, а то в руках не донесёте.
– Тогда добавьте блок почтовых марок и на этом всё, – Я внимательно осмотрел поданный чек, и размашисто расписался, чертыхаясь про себя. Следующий поход в эту лавку откроет мне личную Страстную Неделю, которую я проведу в размышлениях о последних днях земной жизни Спасителя и Его страданиях.
– Что-то вы мало купили к такому большому празднику, – как бы невзначай добавила продавщица, – Если что забыли, то я сейчас могу снова открыть ваш счёт… хоть это и не положено делать. Но впереди та-а-акой праздник…
– Нет, спасибо, – быстро и твёрдо ответил я, чтобы не соблазниться и на остаток закупить вредных излишеств, – Мы это… из новых православных… новые ортодоксы. У нас главный праздник – Новый год. А за ним последуют наше Рождество и старый Новый год. Вот тогда и побалуем себя.
Я быстро собрал свои жалкие покупки в пакет, туда же кинул ценник, попрощался и поплёлся назад в камеру. Медленно поднимаясь по винтовой лестнице, я весьма неласково поминал вывихнутого мозгами бисексуала-алкоголика Петьку Романова, видно только из сарказма наречённого своими вороватыми лизоблюдами «Великим». Хотя больше чем на Безбожник Припадочный он никаким образом не тянул16.
– Восток дело тонкое, Петруха… – прогнусавил я для тех, кому Новый год самый что ни на есть настоящий праздник по утраченной плоти.
А я уж, как-нибудь потихонечку в стороночке да с жидким чайком это событие перетерплю, изредка поглядывая на очередной разукрашенный хвойный Φαλλός, он же phallus, как символическое изображение размороженного эрегированного