Двадцать четвертая буква. Том Лоу
О’Брайен. – Три шестерки могут указывать на Сатану. Но что означает рисунок? Буквы «П-А-Т» могут быть именем или инициалами. Омега – последняя буква греческого алфавита. Насколько я помню историю Древней Греции, омега означает конец.
– И определенно конец священника, – еле слышно пробормотал Грант.
– Но она может быть и началом – подсказкой, которая указывает нам, с чего все началось, – заметил О’Брайен. – Отец Каллахан был выдающимся лингвистом и знатоком истории искусств. Давайте поставим себя на его место, попробуем восстановить ход его мыслей, когда в него дважды выстрелили. Он умирает и знает об этом. Скоро наступит шоковое состояние. Времени мало. Он старается написать. Возможно, начинает с рисунка – он мог пытаться изобразить фигуру в плаще, стоящую напротив солнца или луны. Потом шесть-шесть-шесть… за ними омега… все заканчивается «П-А-Т»… и, видимо, написав «Т», он потерял сознание. «Т» ближе всего к его пальцу.
О’Брайен наклонился к кровавому посланию, потом опустился на колени и коснулся тыльной стороны левой руки отца Каллахана.
– Перед нами личность убийцы, описанная кровью священника перед алтарем Бога.
Медики подняли тело отца Каллахана, осторожно уложили на каталку и начали прикрывать лицо белой простыней.
– Подождите секунду, – попросил О’Брайен.
Он подошел к каталке и двумя пальцами закрыл глаза отца Каллахана.
– Мы найдем его… Я обещаю, – тихо сказал Шон О’Брайен.
Криминалисты сделали еще несколько фотографий кровавых мазков и узоров, пока коронер строчил заметки в блокноте.
– На теле ничего нет, – заявил один из криминалистов. – Бумажник нашли в десяти футах от него. Ни денег, ни кредитных карт.
О’Брайен знал ответ прежде, чем задал вопрос.
– Вы не нашли в его карманах каких-нибудь бумаг, может, письмо?
– Ничего не было.
Коронер подошел к детективам и сказал:
– Не нужно быть верующим, чтобы понимать – кто бы это ни совершил, с дьяволом он накоротке.
Дэн Грант посмотрел на тело.
– Возможно, это был сам дьявол – три шестерки, инициалы «ПАТ», рисунок и греческая буква.
– Отец Каллахан уже дал нам большую подсказку, – сказал О’Брайен.
– И какую же? – скептически поинтересовался Хендерсон.
– Возможно, священник не знал имени преступника, – предположил Вальдес. – Иначе он написал бы его или хотя бы какую-то часть.
– Только не в том случае, если отец Каллахан думал, что преступник может заметить послание, – ответил О’Брайен.
– А что насчет инициалов? – спросил Хендерсон. – Они могут быть инициалами преступника.
О’Брайен присел рядом с тем местом, где раньше лежало тело. С полминуты молчал, вглядываясь в детали – следы крови, реликвии, разбросанные по полу. Потом встал и пошел по кровавому следу. Он шел медленно, тщательно высматривая малейшие пятнышки крови.
Отойдя футов на сорок в сторону задней двери, он повернулся и сказал:
– В отца Каллахана стреляли здесь. Десять-пятнадцать