Котел. Василий Варга
без предварительных согласований, и, не садясь в кресло, начала:
– Что ты сделал? Ты убил истинную демократию. Президент Барак примет против тебя санкции. Весь твой капитал, размещенный в Брюсселе и в США, будет заморожен. Я тебя предупреждаю как друга Евросоюза.
– Что вы, госпожа Эштон, это какая-то ошибка. Я сейчас же соберу Совет безопасности и решу этот вопрос, потом доложу. А вы позвоните Бараку и передайте: не надо замораживать, у нас и так скоро грянут морозы, все замерзнет. И я кое-кого заморожу. Я этого Попова…
– Посадить в тюрьму! У тебя есть тюрьма? Посади его в тюрьму.
Виктор Федорович не знал, что делать, он уже и сам поверил в муху, превратившуюся в слона, и решил собрать Совет безопасности. Но как только это решение пришло в умную голову, к нему тут же ворвалась заплаканная Анна Герман.
– Побили, поцарапали наших хлопцев, у меня душа болит, Виктор Федорович. Если вы меня никогда не жалели, то хоть их пожалейте. Хиба мы полицейское государство? Кто в этом виноват? Накажите со всей строгостью. Пусть все видят: вы к этому побоищу не имеете никакого отношения. Я обзвоню всех послов и скажу: Виктор Федорович непричастен. Он президент – демократ. Так и скажу: демократ, сук буду.
– Хочешь сказать: сука буду?
– Приблизительно так.
– Тогда заготовь указ.
– О чем указ?
– О том…так я его уже освободил от должности мэра Киева, о чем теперь? А, о привлечении его к суду, вот о чем. А министра МВД Киева разжаловать вплоть до рядового. Так и пиши – разжаловать…дурака.
– Благодарю, благодарю, как я рада! – причитала Анна Герман, радуясь в душе, что глубже закопала изменника.
Бандеровцы с восторгом встретили эти два Указа президента и тут же заняли киевскую мэрию, в знак благодарности, хорошо обустроились на нескольких этажах и объявили: здесь создан штаб революции. У входной двери, разбитой теперь, выставили собственную бандеровскую охрану. Все кабинеты не стали занимать, но на следующий день сотрудников мэрии пропускали при предъявлении удостоверений для того, чтобы они могли выполнять свои обязанности.
Мэр столицы Попов ознакомился с Указом, едва этот Указ был подписан и скопирован всеми посольствами, размещенными в Киеве и ушел, как говорится, не солоно хлебавши. Президенту дозвониться не смог, поэтому связался с начальником милиции города, и тот сообщил, что оба перестарались.
Вся Украина вместе со своими слугами, депутатами Верховной Рады, проснулась в этот день и была шокирована мощным потоком информации собственных телеканалов, радио каналов отечественных и зарубежных. Такого еще не было. Невинного борца за незалежность Украины, участника мирной демонстрации до полусмерти избили работники милиции. Куда смотрит президент, зачем смотрит президент. В Галичину полетели тысячи телеграмм: срочно всем выезжать в Киев на народное вече – и мал и велик.
Едва часы ударили десять, на трибуну Верховной рады вскочил Яйценюх. Еще никто не открывал