Котел. Василий Варга
за руку Нудельман и направились к машине. Сорок пять минут, и посол Пейта тряс руку великой женщине, потом трижды поцеловал в лоб.
– Зачем лоб целовать, в губы, в губы надо целовать, как на западе. – Нудельман обиделась. Она, правда, знала, что Пейта импотент и ничего не может, если только обслюнявить, но все же такое поведение ей показалось дерзким. – Я иду на Майдан раздать голодным пирожки. А ты обзвони журналистов, пусть работают, пишут, фотографируют, снимают на видео, а потом транслируют на весь мир: миротворец Виктория Нудельман оказывает помощь украинским восставшим в борьбе с властью.
Она тут же набрала номер Яйценюха и приказала быть на Майдане.
Как только она появилась в толпе, огороженной мешками, набитыми снегом, которые должны были превратиться в ледяные глыбы с наступлением температуры ниже двадцати градусов, спинками от кроватей, старых ванн и колючей проволоки, Виктория полезла в сумку.
– Нула, Нула! – заревела толпа.
– Пирожок, пирожок, – пыталась произнести она, но голос толпы, где было много пьяных, заглушал ее.
– Нула, дай свой пирожок, мы американок не пробовали.
– Моя даст, даст пирожок. Моя подойдет и даст. Пирожок сладкий, соленый, медовый вперемежку с виски, как любят в Америке.
– Нула, Нула! К нам, к нам. Ты баба – во!
Она почувствовала, что это все мужские голоса и что эти голоса выражают, только догадывалась.
– Мой пирожок – дипломатик. Пирожок кончается и я уходить.
– А ты не уходи! Оставайся с нами. У нас не хватает баб. На весь Майдан только пятьдесят проституток.
– Не сметь! – зашумел Яйценюх. – Госпожа Нудельман Виктория это…это…Госдепартамент США. Госдепартамент вас кормит, одевает и по сто долларов в день платит. Так что молчи, свора!
30
В этот раз Виктор Федорович вышел на работу раньше обычного. Он был не в духе, и на это было много причин. Не ладилось в государстве по всем направлениям. Надежда на то, что толпы на Майдане пошумят, пошумят и разойдутся, похоже, не оправдалась. Майдан перед новым годом поредел, но после праздников быстро пополнился, стал еще многолюднее, крепче и более агрессивнее. Депутаты-нацисты в Верховной Раде заметно обнаглели, чаще устраивали драки, мешали принимать любые законы, руководствуясь принципом: чем хуже, тем лучше.
Виктор Федорович неважно спал в эту ночь. Но после двух чашек кофе, он как обычно пришел в норму, и у него появилось так много дел, что голова стала пухнуть. Какие-то швабы из Евросоюза стали напрашиваться, китайцы тоже подали заявку на прием делегации, снова прилетел из Варшавы Квасневский, а руководитель фракции Ефремов, стал требовать приема, дабы обсудить сложившуюся ситуацию в Верховной Раде.
Едва он приступил к составлению плана работы на сегодняшний день, как на пороге, без каких-либо согласований, как старая ведьма, появилась Виктория Нудельман.
– Hi, Victor! I, too, Victoria, and it means victory. I suggest that it was a total victory two Viktors. (Привет, Виктор! Я тоже Виктория, а это значит победа. Я предлагаю,