Сын Духа Святого. Алексей Хапров
двадцать в кармане, и все.
Мать напряженно смотрела на меня.
– Сынок, я не осуждаю тебя за эти деньги, – проговорила она. – Мне не важно, откуда они у тебя появились. Пойми, сейчас такая ситуация, когда мне нужно помочь. К кому же мне обратиться за помощью, кроме как не к собственному сыну.
Я почувствовал, что в моем рту пересохло, а к горлу предательски подступил ком. Мне было нелегко ее обманывать. Я понимал, что лгать в такой момент – это подло и низко. Ведь деньги, которые могли хоть как-то ее выручить, лежали в тот момент в кармане моей рубашки. Я нервно провел рукой по волосам, которые покрылись потом, и облизал засохшие губы. Отказать в помощи матери, которая отдавала мне все, которая ради меня полностью жертвовала собой, было, конечно, ужасно. Но с другой стороны была Ленка со всеми своими прелестями.
– Нет, мама. Ты ошибаешься. Никаких денег у меня нет, – хрипло повторил я каким-то не своим голосом.
Я буквально сгорал от стыда. Я бессовестно лгал. И мать видела, что я лгу. Но меня это не останавливало. Я посмотрел в ее грустные, полные отчаянья глаза, и тотчас же отвел взгляд. У меня не было сил продолжать этот разговор. Я поднялся с дивана, вышел в прихожую и принялся обуваться.
Мой низкий обман, мое холодное равнодушие словно резанули мать со страшной болью. Она не могла поверить, что я, ее сын, поступаю с ней так жестоко. Уголки ее губ задрожали, глаза покраснели, а по щекам поползли слезы. Она подошла ко мне.
– Сынок, мне очень нужны эти деньги, – почти умоляла она. – Если я не покрою недостачу,…
Ее голос оборвался. Она смотрела на меня со страхом, в котором сквозил какой-то слабый лучик надежды. А вдруг во мне все же проснется что-то человеческое? Но ее надежды оказались тщетны. Я не смог больше терпеть столь сильное эмоциональное давление, и стал истерично кричать, заглушая этим криком негодование своей совести.
– Что ты ко мне пристала? Нет у меня никаких денег! Нет! Поняла? Не нужно было быть такой дурой! Ты всю жизнь была дурой! Поэтому и живешь в нищете! Проси деньги у кого-нибудь другого! У меня их нет! Все!
Мать ничего не сказала в ответ. Она только закрыла лицо руками и отвернулась. Я выскочил из квартиры и помчался по лестнице вниз.…
Образ матери стоял у меня перед глазами. Словно она была сейчас здесь, в этой комнате, и с грустью смотрела на меня. В ее взгляде не было осуждения. В нем была только печаль, сочувствие и боль.
Меня стали пробирать негромкие, судорожные всхлипывания. В глазах защипало, и я уткнулся в подушку.
Мама! Милая моя, дорогая мамочка! Да, это я, твой непутевый и неблагодарный сын. Вот уже несколько лет, как тебя нет рядом со мной, а я за все это время ни разу не пришел на твою могилу и не принес тебе ни единого цветочка. Ну, ничего. Скоро мы с тобой встретимся, и я смогу повиниться перед тобой и попросить у тебя прощения. Мне так хочется надеяться, что ты меня простишь. Я только сейчас в полной мере осознал,