Сын Духа Святого. Алексей Хапров
Денег нет, что ли?
Выглядеть в их глазах нищим мне решительно не хотелось, поэтому я отогнал от себя последние сомнения, достал из шкафа круглую металлическую коробочку из-под леденцов, в которой хранил свои куцые накопления, и высыпал находившуюся в ней мелочь в ладонь Гребенюка.
– Ну, вот! – довольно воскликнул он. – Сейчас все организуем. Сиди, жди.
Гребенюк и Андреев вышли из квартиры. Мы со Славиком остались сидеть за столом.
Лицо Славика было хмурым. Его явно не радовал мой день рождения. Он чувствовал себя здесь лишним. Я видел, что ему хотелось уйти. Но из дружеской солидарности он удерживал себя от этого шага, боясь, что я могу на него за это обидеться.
Мне тоже было как-то не по себе. Я чувствовал себя неуютно. Я понимал, что веду себя как-то не так. Но я заставлял себя смириться с обстоятельствами. Если я хочу, чтобы в классе меня снова стали считать своим, я должен быть вместе со всеми, я должен делать то, что делают они, и не отделяться. Так я думал тогда. Сейчас-то я понимаю, как сильно я заблуждался.
– Что приуныл? – спросил я Славика. – Сейчас принесут пиво, будет повеселее.
Славик нахмурил брови.
– Зря ты это, – тихо произнес он. – Зря.
Я в ответ только вздохнул.
Когда Гребенюк и Андреев вернулись, в руках у них было четыре бутылки «Жигулевского».
– Мой стаканы, – скомандовал Гребенюк.
Я вымыл стаканы, из которых мы до этого пили лимонад, и достал из кухонного шкафа открывалку. Андреев ловко поддел крышки, и из горлышек полезла густая пена. Славик решительно накрыл свой стакан рукой.
– Мне не надо, – твердо произнес он.
Гребенюк с усмешкой посмотрел на него.
– Не смущай мальчика, – сказал он Андрееву. – Он пьет только молоко.
– Эй, именинник, – окликнул меня Андреев, – а тебе наливать? Или ты, как и твой дружок, предпочитаешь лимонадик?
– Наливай, – ответил я. – В жизни надо попробовать все.
– Золотые слова, – похвалил меня Гребенюк, взял в руки стакан и провозгласил: – Ну, за тебя!
До этого момента мой организм еще никогда не имел дело с алкоголем. Поэтому не удивительно, что меня быстро развезло. Хмель ударил мне в голову. Я ощутил небывалый прилив энергии и сил. Гребенюк и Андреев подбадривали меня, наливая еще и еще. Я послушно осушал стакан за стаканом и при этом откровенно злился на Славика. Он раздражал меня все больше и больше. Славик беспрерывно крутился возле меня и шептал мне в ухо: «Хватит, ну хватит». В конце концов, я не выдержал и изо всех сил оттолкнул его в сторону. Славик споткнулся и упал на пол. Его лицо выражало растерянность. Ему бы в этот момент взять и уйти. Но он не решался оставить меня одного в этой компании. Он еще не потерял надежды меня образумить.
– Что ты с ним цацкаешься? – с упреком бросил мне Гребенюк, кивая на Славика. – Нашел себе друга. Это же позор, а не друг. С ним же никто не водится. Зубрила-художник! Зачем ты его вообще позвал? Он же только мешается.