Ссан-ПИВОБУРГ. Анатолий Шерстобитов
хочется печатной публикации.
– Если у вас есть деньги, это сделать совсем просто.
– У меня нет таких денег.
– Хорошо. Тогда мне надо познакомиться с вашей поэмой, как вы ее назвали?
– Вселенская суходрочка.
– Недурно. Прочтите немного.
– Дрочить всегда, дрочить везде, до дней последних донца, дрочить и никаких гвоздей, вот лозунг мой и кОнца!.. – Шиломемский взметнул кулак к виску и стал лаять, как когда-то лаял свои ступеньки даровитый поэт-трибун. В сущности, если бы дело ограничилось небольшим стихотворением, это можно было бы счесть за авторскую находку, забавную и саркастическую, занимаются, мол, суходрочкой чинодралы, а плода, успеха для отечества как не было, так и нет. Но минута шла за минутой, а распаленный автор вел перечисление кто, где, когда и как дрочит, курсор его поиска тыкался, то в президентов России и США, то в моряков-подводников, то в дворника, то в министра, то в нищего, то в олигарха…
– Достаточно, – сказал Ванек, – оставьте распечатку, я познакомлю ребят в клубе, у нас принято коллективное обсуждение всех новинок, тем более таких экстравагантных. Скажите, Александр, а как у вас вызрел замысел свершить столь значительный труд?
– Я тут больше летописец, чем поэт, ведь вопиющий факт – все повально дрочат, но делают вид, что это совсем не так.
– А вы не предлагали свой труд в медицинское издание?
– Ой, только не надо вашей иронии, вы-то сами, что никогда не дрочили и не занимаетесь этим сейчас, только честно, без менторских поз…
Ванек стиснул зубы и покраснел.
– То-то, а то с кем не начнешь говорить, начинают демагогии, лепят из себя ангелов, а у самого ладошка панцирная от трудовых мозолей…
– У меня нет таких мозолей, я работаю в брезентовых рукавицах.
– Ну, тогда меняете изношенные раз в неделю…
– Позвольте, Александр, – оттеснил его в сторону приехавший с ним человек.
– Успокойтесь, запальчивость вам только навредит. У вас, как я вижу, появляется реальная возможность быть напечатанным. Идите в машину, я довершу этот разговор, как ваше доверенное, заинтересованное в вашем успехе, лицо. – Шиломемский ушел.
– Я – врач, ученый, мне доверено наблюдение за данным уникумом, – человек представил удостоверение. – Да, это – уникум, прецедентов в мировой практике пока не было и поэтому нельзя определять его только как больного. Можете верить, можете, нет, но мастурбировать он начал одновременно с первым криком на этом свете, с младенчества. И что самое уникальное так это его эрекция, Саша за свои тридцать лет ни разу не кончил, и, ни разу его эрекция не прекратилась, ни разу! Она властно требует массажа, ежесекундно.
– Не может быть!
– Объяснение этому явлению мы пока не находим.
– Отсюда и его комплекс?
– Само собой, родители и врачи сделали для него посильную информационную блокаду, чтобы он не чувствовал себя изгоем.