Пришелец. Натали Бланш
столбы. И когда на прощание он сказал:
– Я жду тебя в субботу, – у неё не было сил возразить.
Утро, когда все расходятся кто на работу, кто в школу – самое любимое время для меня.
Я иду в детскую, прибираюсь, сажусь за машинку… Но очень скоро замечаю, что не печатаю, а сижу, уставясь в пространство с глупой улыбкой на губах, пока какой-нибудь звук или бабушкин голос не вернут меня к реальности. Ты смеёшься? Часто звонит телефон, а когда беру трубку – там играет музыка. Думаю, это Вовочкины приятели развлекаются. Я как-то раз сходила с ним на тренировку по каратэ, посмотреть, и вот с тех пор началось. А когда прохожу мимо них на улице, шепчут вслед: «Сестра С-а пошла».
Знаешь, Люд, я за работу не волнуюсь, я чувствую – даже несколько странно! – абсолютную уверенность, что всё уладится, но я обнаружила, что мои главные цели, ради которых я приехала в Киев – работа, учёба, творчество – отодвинулись куда-то на второй план, а впереди – он. Я шагу не могу ступить, чтобы не погадать. Понимаешь, Люд, когда я поняла, что Кидан – тот, кого я ждала и о ком мне говорила баба Таня, меня начало пугать это «если».
Мне на днях приснился сон: иду, а навстречу – цыгане, цыганка посмотрела мою руку и говорит: «Ну, у тебя всё хорошо». Я возмутилась: «Вы хорошенько посмотрите и скажите толком». Она ещё раз взяла мою руку, присмотрелась и как-то странно взглянула на меня: «Первый раз такое вижу! У тебя есть две дороги – одна главная, очень ясная – твоя судьба, но если ты пойдёшь по ней, ты будешь несчастна. А другая – боковая, еле заметная, но если свернёшь на неё, тебя ждёт счастье». Она расхохоталась и убежала, оставив меня в полном недоумении.
Так и наяву.
Я влетаю в любовь, как в бездонную пропасть. «Вам надо разойтись. Ты ведь знаешь, что вместе вам не быть…» Ты права, надо остановиться, но… Я всё говорю и говорю с ним об этом в моих мыслях, от которых болит голова.
Днём, когда Костик возвращается из школы, я отправляюсь бродить по Киеву, открывая для себя всё новые и новые чудесные уголки. Но ты знаешь, моя дорогая, меня мучительно, точно гигантским магнитом притягивает в одно и то же место.
Догадываешься куда?
Повсюду были слышны песенки «Ласкового мая» – из раскрытых окон домов и из проезжающих мимо машин, в кафе и подземных переходах – в воздухе, на земле и под землёй. Надя тоже раздобыла себе кассету и заслушивалась ею, напевая целый день то «белые розы, белые розы», то «ветер холодной зимы, вечер – и вновь вместе мы», ничуть не смущаясь насмешливыми замечаниями братьев, которые были поклонниками совсем иного стиля. Они не понимали, что музыка только фон для её мечтаний и грёз наяву.
В субботу, отправляясь на свидание, она взяла кассету с собой.
Кидан встречал её вместе с каким-то парнем. Маленький, с быстрыми глазками, он почему-то сразу не понравился Наде. Она забыла дома пропуск, поэтому быстро проскочила мимо дежурного, оставив Кидана разбираться. Она остановилась у окна между этажами и слышала доносящийся снизу его голос – недовольный, что-то доказывающий. Этот парень тоже подошёл.
– Пойдёмте, он сейчас придёт.
Она не тронулась