Война за океан. Николай Павлович Задорнов
ухватить на лету. Но не удалось. Пролетел, зло крича, со стоном, виден был его горбатый нос и жесткие крылья с нежным изжелта-зеленым брюхом.
Бошняк сходил за ружьем. Низко летели гуси. Когда раздались выстрелы, гуси сбились, задние пошли быстрее, перегнали передних. В их вытянутых шеях – испуг. Один полетел обратно.
Семен принес сбитую птицу. У большого гуся оранжевые лапы и помутившиеся белесые зрачки. Поперек пепельно-серых крыльев коричневые полоски в красную крапинку.
Волна прибила к берегу огромного мертвого сома с выеденным брюхом.
– Шом погиб, – с сожалением сказал Парфентьев, – его выдра ела.
Река все прибывает. Надо оттаскивать лодки от воды. Семен смотрит на тальники. Вода пока еще не дошла до следов прошлогоднего наводнения.
– Пошлушай, Куйча, – говорит он, – а у ваш шамая большая прибыль, видно, бывает не вешной?
– Конечно! – ответил мангун. – Ведь по деревьям видно.
– Мешто удобное, а жатопляетшя, – сказал казак Бошняку. – Однако нельзя тут штроитьшя!
По слухам, на озере были высокие места. Куйча согласился проводничать за десять аршин китайки и за два топора.
Ранним утром подняли парус и пошли по протоке между ровных зеленевших берегов. Предстояло описать озеро Удыль со всеми впадающими в него речками и все осмотреть и промерить. Куйча не спрашивал, зачем допытываются, затопляет ли эти места вода. Ясно, что тут хотят поселиться. Он радовался этому, никто не будет стричь бальды и продавать юколу за соболей.
– А не нарушим мы, Семен, жизнь этих людей? – спросил Бошняк. – Не обидим их?
Семену и самому было жаль мангун. Построится завод, эллинги, нагонят сюда каторжных, кобылку, прощай все гиляцкое раздолье.
Бошняк замечал – казак умен, живой, все видит.
Николай Константинович все больше привязывался к нему, признавался в душе, что спокоен, только когда Семен рядом. Николай Константинович счастлив, что судьба послала ему такого спутника. Недаром Невельской говорит, что ему и Беломестнову доверяет не меньше, чем офицерам.
В этот вечер, после промеров и черчения карт Бошняк ставил палатку, а Куйча с Семеном ловили неводком рыбу. Принесли сазанов, сома, косаток, верхоглядов, лещей.
– Тут не только шеткой, можно багром ташкать, – сказал Семен. – Рыба хорошая, не моршкая… А ветер дует в палатку, неверно поштавлена! – заметил он. – Придется перештавлять.
– Видел три выдры, – рассказывал Куйча.
– Не стреляли их? – спросил Бошняк.
– Нет! Нам не надо сейчас.
– Прыгает, как колонок, – рассказывал Семен, – ижвиваетшя, как жмея. Ножки короткие. Животом так и борождит. Жрет рыбу.
– Она зимой живет подо льдом, где пустота, – объяснял Куйча, – на пропаринах. Есть теплые места на речках. У нас живет черная птичка – ойфо. Выдра налима любит, саму рыбу не кушает, а выгрызает из нее максу. Сейчас у нее шкура худая.
– А как выдра плодится у вас?