Ошибка. Эль Кеннеди
нам придется напомнить Грейс о первом правиле дружбы. А именно: не умалчивать о деталях, когда целовалась с самым горячим парнем в универе.
Я жую свою пасту:
– Я не рассказываю о своих любовных приключениях.
И тут, с насмешкой в голосе, вступает Майя:
– А знаете, учитывая полное отсутствие деталей, можно подумать, что этого вообще не было.
Можно подумать?
Я резко поворачиваюсь в сторону Рамоны. Поверить не могу! Теперь она распускает такие слухи? Наводит людей на мысли, что я какая-то сумасшедшая патологическая врушка?
Рамона, под моим немым осуждением, тут же спешит защитить себя:
– Эй, мы же уже это выяснили, помнишь? Детка, я верю, что вы с ним целовались.
– Дважды. – Признание слетает с моих губ прежде, чем я успеваю остановиться. Проклятье!
У Рамоны отвисает челюсть:
– Что значит «дважды»?
Я пожимаю плечами:
– Этим утром он заходил снова.
Мои слова вызывают два потрясенных вдоха, за которыми следуют два оглушительных визга – все от Джесс и Майи. Рамона на удивление молчит, и мне не удается прочитать выражение ее лица.
– О боже! Приходил? – восклицает Джесс.
– Когда? – спрашивает Рамона.
Ее чересчур вежливый тон заставляет меня насторожиться.
– Сразу после того, как ты ушла на занятия. Но он пробыл недолго.
Ее темные глаза по-прежнему ничего не выдают.
– В этот раз ты хотя бы взяла номер его телефона?
– Нет, – признаюсь я. – Но теперь у него есть мой.
– Значит, ты по-прежнему не можешь с ним связаться. – Это не вопрос. И даже не обычное утверждение. В ее голосе чувствуется презрение, а когда я смотрю через стол, от меня не ускользает самодовольная усмешка на лице Майи.
Они мне не верят.
Рамона может отрицать это до посинения и потом сдавать назад хоть до следующего штата, но моя лучшая подруга по-прежнему уверена, что я это все придумала. И теперь она вовлекает в свои сомнения и наших подруг.
Наших подруг?
Мой насмешливый внутренний голос этим вопросом попадает прямо в цель, и, поразмыслив, я уже не могу вспомнить ни единого человека, с которым общалась в этом году и с которым меня не познакомила Рамона. В тот единственный раз, когда я пригласила к нам девчонок из своего класса по английской литературе, Рамона весь вечер болтала и смеялась, сказала им, что сказочно провела время. Но потом, когда девочки ушли, сообщила мне, что они скучные и мне нельзя приглашать их к нам, когда она дома.
Черт, ну почему я позволила ей вот так управлять своей жизнью?! Я терпела это в старшей школе, потому что… проклятье, даже не знаю, почему я все это терпела. Но мы уже больше не в старшей школе. Это колледж, и я могу проводить время с теми людьми, с которыми хочу, не переживая о том, что о них подумает Рамона.
– Нет, – стиснув зубы, отвечаю я. – Я никак не могу с ним связаться. Но не переживай: уверена – мой воображаемый друг рано или поздно свяжется со мной.
Она хмурится:
– Грейс…
– Я