Жизнь замечательных людей и зверей. Короткие истории о всяком разном. Борис Акунин

      Семью, правда, ему спасти не удалось. Несмотря на условленную телеграмму, жену успели снять с поезда. Долго мордовали в тюрьме, потом расстреляли. Дочка сгинула в спецприемнике. Уничтожили и всех остальных родственников перебежчика.

      Однако колобки долго горевать не умеют. Люшков преотлично жил в Дайрэне с японской любовницей, которую ему подсунула контрразведка. Кажется, все были друг другом довольны.

      Закончилось всё очень интересно.

      Летом 1945 года дела у японцев стали совсем паршивые. Империя из последних сил сопротивлялась американцам и ужасно боялась, что Советский Союз нарушит пакт о нейтралитете. В этой ситуации держать у себя личного врага Сталина было неразумно.

      Когда советские войска перешли границу и разгром стал неминуемым, лисичка-сестричка решила, что колобка пора слопать. Начальник японской военной миссии Такэока получил приказ избавиться от компрометирующего субъекта и поступил согласно самурайскому кодексу: вызвал к себе «Рюсикофу-сан», объяснил ситуацию и предложил почетно застрелиться. Почетно стреляться колобок отказался (они этого не умеют), и тогда Такэока прикончил неискреннего человека без почета, а труп приказал сжечь, о чем и отрапортовал начальству.

      Казалось бы, сказке про колобка конец.

      Но мне как-то не верится, что прохиндей такого класса, объегоривший Ягоду, Ежова и самого Сталина, позволил бы себя сожрать мелкому японскому служаке. В рассказе Такэоки и его подчиненных есть одна странность. Вот зачем офицерам императорской армии было утруждаться и сжигать труп? Зарыли бы или бросили бы в реку. Кто 19 августа 1945 года, накануне краха, стал бы задавать вопросы и проводить расследования?