Кукушкины слёзки (сборник). София Привис-Никитина
однозначно. И Ляля лежала лицом в стенку и ждала рассвета. Она слышала, что происходит в большой комнате слово в слово.
Мама пошла приводить в порядок разбитый нос и принимать душ. В комнате остались только зять и тёща. Бабушка нарушила тишину первая:
– Миша! Но если дети любят друг друга, то может быть стоит познакомиться с этим… мальчиком? Они ведь всё равно поженятся…
– Что Вы говорите, мама? Какое поженятся? Поженятся они! – мама вылетела из ванной с полотенцем, обвязанным вокруг головы. Издала громкое «пфф» через губу, брезгливо сморщилась и продолжила:
– Этот папуас увезёт её в неизвестном направлении, в какое-нибудь племя «мумбо-юмбо» и, в лучшем случае, они её сожрут, а в худшем… – мама торжествующе замерла – будут натягивать на елду всем племенем!
Что такое «натягивать на елду» Ляля не знала, но подозревала, что это какая-то по-особенному позорная и стыдная казнь.
Мама долго кричала в подробностях о том, что сделают с этой дурой, и, наконец, вынесла заключение:
– А потом всё равно сожрут! Хотя, что тут жрать? Она брезгливо выпятила нижнюю губу, и бросил в сторону спальни дочери: – Тьфу! Смотреть не на что!
На этом разговор окончился. Папа недолго в молчании раскачивался с пятки на носок. Посмотрел пронзительно на свою жену, как – бы заново увидев свою любимую Сашеньку.
Увидел и узнал что-то стыдное именно о ней, а не о своей заблудшей дочери. Взял со стола «Советский спорт» и ушёл в свой спасительный кабинет работать. Дом замер в растерянности до утра.
Утро никого из этой семьи не отрезвило. Мама ходила с повязкой через всю голову и пригоршнями глотала аспирин. Папа бродил по квартире мрачнее тучи. Рыжие его волосы стояли дыбом и колыхались в такт шагам. Бабушка плакала назначенная виноватой за всё и про всё.
Ляля воровато прокралась в ванную, прихватив с собой одежду. Почистила зубы, оделась, выскочила из ванной, сорвала с крючка ветровку и, хлопнув дверью, скатилась с лестницы. Она так неслась через двор к троллейбусной остановке, что не заметила, что выскочила без сумочки. Пришлось ехать зайцем.
Из общежития высвистали Каромо. Долго держали военный совет и по молодости, с кондачка, решили тут же ехать к Ляле домой на объяснение с родителями. Надо быстрее предъявить родителям жениха. Пусть они увидят, что он никакой не дикарь, а симпатичный умный парень и уж, во всяком случае, есть Лялю не собирается!
Дверь открыла, впрочем, как всегда, бабушка. Перед ней стояла её худенькая маленькая внучка, а за её спиной чёрной горой нависал парень с такими широченными плечами, что трудно было представить, что он протиснется в их дверь без проблем.
Но парень не то, что протиснулся, он буквально просочился в коридор. Протянул бабушке огромную чёрную лапу и сказал:
– Очень приятно познакомитьзя! Меня зовут Каромо. Я Лялин будущий муж. Улыбка у будущего мужа была потрясающая в своей искренности и силе мужского обаяния. Бабушка оробела.
– Миша! Саша! К нам гости! Ляля с женихом! –