Подобный Богу мужчина – 2. Золотой господин. Алёна Холмирзаева
он прислал водителя, значит, наверное, меня должны привезти к нему, или в ресторан на ужин… да, точно, это было бы идеально.
– Это от мистера Фаррелла, – он поставил коробку на пол и протянул мне букет. – С днем рождения, мисс, хорошего праздника.
Водитель поспешил удалиться, и я поняла, что ужина не будет. Что ж, может Микаэль задумал что-то другое…
Я протянула Миле букет и достала из него записку. Лаконично, как и на мой прошлый день рождения, ровным, красивым подчерком, было написано:
С днем рождения, Анна.
Микаэль Фаррелл
Я поднесла записку к лицу и почувствовала легкий, терпкий запах его парфюма. Боже, как я соскучилась по нему, как я соскучилась по его голосу, по его прикосновениям, по его сдержанности, по его холодности!..
– Ну же, милая, открой подарок, нам не терпится узнать, что в нем, – попросила мама, нависая надо мной. Мила тоже стояла с букетом, боясь пропустить самое интересное. Коробка была большая, но не настолько, чтоб в ней поместился Микаэль Фаррелл, а жаль.
Вздрагивая от волнения, я, наконец, справилась с бантом и открыла ее. От неожиданности у меня сперло дыхание, я замерла, мысли растерялись, я не понимала, что все это означает, не понимала, радоваться мне или плакать. Я заметила еще одну записку и стала читать ее, надеясь, что она все прояснит.
Анна, оно твое, только, пожалуйста, не выходи в нем за другого.
Бумага выпала из моих рук и откуда-то снова появился новый поток горячих, жгучих слез, в груди защемило так, словно меня ударили ножом в самое сердце, и не одним, а десятком, сотней острых, стальных ножей, таких же холодных, как сам Микаэль Фаррелл. Все мои надежды рухнули, мечты разбились. Сегодня был идеальный день для примирения, сегодня был шанс все исправить, сегодня он мог получить меня обратно, но этого не случилось. Сегодня был мой двадцать шестой день рождения, и я поняла, что следующий встречать не хочу. Я потеряла его, окончательно, бесповоротно. Он уже смирился с тем, что я буду с кем-то другим, он не собирался возвращать меня, бороться за меня. Он поставил в наших отношениях жирную точку, и у меня умерла даже надежда, та, которая обычно умирает последней.
Я слышала, как ахнула мама, Мила едва не выпустила букет белоснежных роз, а я громко закричала от отчаянья и боли, роняя слезы на свое свадебное платье, в котором мне не судилось выйти замуж, и стать Анной Фаррелл.
Всю ночь я не могла сомкнуть глаз. Я, то до ужаса ненавидела его за жестокость, то едва ли не умирала от невероятной любви к своему тирану. Но в конце концов я остановилась на том, что люблю его. Люблю до изнеможения, люблю до безумия, люблю его так сильно, что больше не могу думать о себе, о своей гордости, о своих желаниях. Он, только он, все что он хочет, все, что он прикажет, все, на что будет его воля. Я принадлежу ему, я вся, моя душа и мое тело, и те осколки, которые остались от моего сердца – все это только его. Я