Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни. Виктория Ближевская
и представляет, как станет вбирать губами тепло ее кожи, вдыхать запах волос. Как с рассветом проснется рядом, завоевавший, как король, и плененный, как раб.
Наутро, разбуженный истошным звоном будильника, он стирал эти сны, как испарину со лба, и с горечью напоминал себе, что эта девушка – запретный плод, его наказание и погибель.
Коварная Соня, прищурив глаза, придвинулась ближе, словно уловила легкий ветерок его растерянности и сомнений.
– Не торопись, Илюша. Все равно ночь почти закончилась.
«Наконец-то! – возликовал его внутренний искуситель, потирая влажные ладони. – Время пришло! Она станет твоей. Сейчас или никогда! Никто не сможет любить ее больше, никто не позаботится о ней лучше тебя!» Банальности были так бессовестно похожи на правду, что Илья, привыкший в быту и на работе пользоваться штампами, готов был принять их за чистую монету. А ничего не подозревающая Соня удобнее устроилась на его плече.
– Помнишь, я зимой рассказывала тебе о Саше?
«Возьми ее прямо сейчас. Разве не об этом она просит? Никто не узнает, все еще спят».
– Саша? Да-да, Саша. И что с ним?
Он видел неровную стрелку пробора в ее темных волосах и хрупкое плечо с соскользнувшей бретелькой сорочки.
«Она создана для тебя! Ты столько раз представлял, как это случится!» Илья сопротивлялся и отчаянно искал безопасный объект для внимания, но она простодушно овладевала его мыслями, взглядом, ладонью. Он на минуту сосредоточился на стене с семейными портретами напротив кровати, но вскоре, как стрелка компаса, вернулся к округлому бедру под красным шелком.
– Только не сердись, ладно? – Вкрадчивый голос стих, дожидаясь в ответ хотя бы кивка. – Он хотел меня поцеловать. И я ему разрешила. Илюша, это было так странно…
Какой-то прыщавый юнец, одержимый гормонами, – и его Соня! Он захотел, и она разрешила! Для большинства все так просто – протянуть руку и взять. А ему запрещено даже мечтать! Он обречен похоронить свое желание под грузом вековой морали.
– Ты помнишь, как в первый раз целовался?
И хотя ее вопрос требовал ответа, она не стала дожидаться, когда он заговорит, и заспешила дальше в своем рассказе, а он стиснул зубы в бессильной ярости и собрал в кулак край простыни. Ему не позволено ревновать девочку, которую он вырастил, как собственную дочь, и невозможно не ревновать женщину, которую он желает!
Длинные Сонины волосы, тонко пахнущие жасмином, красно-золотыми нитями поблескивали в свете ночника, задумчивые пальцы перебирали пуговицы на его рубашке, и эти легкие касания отдавались в нем покалыванием тысяч иголочек.
Недавно ему исполнилось сорок три. Он был женат на неглупой и красивой женщине, которая подарила ему двоих детей. Дочь Марина, самоуверенная и властная, заканчивала учебу в Англии и вскоре должна была вернуться домой дипломированным экономистом. Сына Левушку родители послали в Австрию овладевать тонкостями юриспруденции,