.
не хотелось ни ресторана, ни тостов, ни подарков. Она сама виделась ему подарком судьбы, неожиданным выигрышем в лотерею жизни. И он мечтал заполучить свой приз, не дожидаясь наступления ночи.
По дороге в ресторан он держал пугливые пальцы в ладони и пожирал глазами мочку уха с массивной сережкой, нежную ямку между ключицами и колени, на которых покоился шикарный и не им выбранный букет. А Соня теребила свободной рукой выбившуюся из букета карминовую розу и прятала глаза.
Пока в ресторане шло веселье, в квартире профессора Кондратьева споро и обстоятельно хозяйничали три дальние родственницы Розы, дамы средних лет, призванные за несколько часов превратить запущенную «берлогу» в место, куда будет не стыдно привести Соню на первую ночь с мужчиной. Уборка в его доме, давно лишенном методичной женской заботы, смело могла быть приравнена к одному из подвигов Геракла. Они мыли окна, вытирали многолетнюю пыль по углам, начищали до зеркального блеска сантехнику и кафель, складывали вещи на полках и застилали только что установленную в спальне широченную кровать взамен продавленного дивана. Отслужившее свой век холостяцкое ложе еще утром переехало на ближайшую помойку к радости окрестных мальчишек, взявшихся препарировать это доисторическое чудище.
– Интересный мужчина, – заметила одна из женщин, разглядывая портрет хозяина дома на книжной полке, пока ее руки, живущие отдельной жизнью, терли стекла, сплошь покрытые отпечатками пальцев.
– Бедная девочка, – проворчала другая и скептически огляделась. – Что за жизнь ее ждет со стариком?
Третья молча разложила на подушке невесомую ночную сорочку и вспомнила себя в семнадцать лет и одноклассника Колю, с которым впервые целовалась на выпускном балу.
А Соня, как оказалось, совершенно не умела целоваться. Совсем как ребенок, который подставляет губы и смотрит вопросительно и серьезно. После очередного «горько» Николай с немым изумлением в глазах обратился к Илье, который только пожал плечами: «Это теперь твоя жена и твоя вотчина!»
Ему предстояло открыть ей весь мир, но гости не спешили расходиться. Звонко и заразительно смеялась рыжеволосая девушка в ярко-зеленом платье и что-то шептала Соне на ухо. Невеста вскинула на нее тревожные глаза и залилась очаровательным румянцем.
– Правда?! Не может быть!..
Николай заметно нервничал. О чем они шепчутся? О его возрасте? О предстоящей ночи?
Голова у Ильи превратилась в сплошную карусель, где мелькали тосты, смех, обрывки четверостиший и витиеватые пожелания молодым. В конце концов, он перестал слышать даже себя и сидел, как истукан, уставившись в одну точку. Роза оставила попытки растормошить выпавшего из праздника мужа и под влиянием выпитого твердила каждому подошедшему, что девочка сегодня чудо как хороша. Соня напрасно пыталась поймать отсутствующий взгляд брата.
– Папа, ты нас пугаешь! – Марина наклонилась к отцу и прижалась