Святая мгла (Последние дни ГУЛАГа). Леван Бердзенишвили
обсуждение открыл Поляков, который, хотя и одобрил смелое «без уважения», затем с нескрываемой иронией заявил, что, возможно, генеральный прокурор Рекунков не согласен с тем, что голубь – символ мира, поскольку это берет начало в Библии, а у товарища Рекункова, истинного марксиста, коммуниста и социалиста (на этом слове Поляков сделал особый акцент, так как приверженность Анаденко к социализму ему, как истинному либералу и демократу, была не по душе), должны быть конфликтные отношения с Библией. Математик-тополог, полиглот и вообще умник Вадим Янков заявил, что люди только и делают, что едят символы, ведь корова, свинья, овца, птицы и рыбы в разных культурах несут разную символическую нагрузку – и тут Янков вздумал было проявить свои безбрежные знания, но в это время Анаденко, рассердившись на нас, наклеил дрожащей рукой марку на конверт и демонстративно опустил письмо в висевший на стене административного корпуса почтовый ящик. Моим последним комментарием было, что нам не следовало оставлять без внимания бескорыстный поступок Анаденко, так как он на общественное дело пожертвовал целую марку. Конверт и марка в политической зоне являлись предметами чрезвычайно дефицитными, поэтому мой скромный комментарий опытные заключенные восприняли положительно.
Мы не знаем, дошло ли письмо Анаденко до адресата, но съедение символа мира запросто сошло с рук Грише Фельдману. Его гастрокулинарная эпопея на том не завершилась. Фельдман был профессиональным электриком и без конца чинил электропечку, которую устанавливал в конце умывальни с восемью кранами, прозванной «курилкой», и которой пользовалась вся зона, пока ее руководству не взбрело в голову надолго убрать это изобретение современного Прометея, заботившегося о сокамерниках.
Как-то раз, когда в преддверии Нового года существующие в зоне отдельные кулинарно-гастрономические группировки (неформальные группы заключенных, ведущих общее гастрономическое хозяйство, среди них еврейские кибуцы, Христофед – Христианская федерация народов Южного Кавказа, Литовско-латвийская «Уния» и украинское «Сходство») производили инвентаризацию собственных пищевых ресурсов, сырой и готовой продукции, у одного из членов Христофеда, Рафаэла Папаяна, оказалась привезенная его женой на последнюю встречу (полтора года тому назад) целая двухлитровая банка овечьей каурмы (рагу). Каурма, дожидаясь своей очереди, чин чином хранилась на общем складе, в так называемой «каптерке». Наступил конец и этому бесконечному ожиданию, и пришло время каурмы. Члены федерации: Бердзенишвили, Лашкарашвили, Хомизури, Алтунян и Папаян – в ожидании гастрономического чуда присутствовали на церемонии открытия каурмы. У двухлитровой банки была крышка с резьбой, и как только Папаян с третьей попытки смог повернуть ее, банка начала нехорошо бурчать, и вскоре барак наполнился таким запахом, что ветеран Отечественной войны, немецкий полицай и бывший Герой социалистического труда СССР Верховин крикнул: «Внимание! Иприт! Газовая атака! Все на выход!» – и весь барак