Последний взгляд Марены. Елизавета Дворецкая
хочу… ничего не хочу! – с мольбой воскликнула Младина.
Перед ней было то единственное существо, что имело власть избавить ее от почти неизбежной участи, отогнать прочь духов – оставить в покое и тем дать право на простое человеческое счастье.
– Ничего мне не надо, ни богатства, ни мудрости, ни славы, я не хочу быть волхвитой, хочу быть как все, выйти замуж, детей родить, мужа любить… Пожалуйста, прошу, отпусти меня!
– Хочешь любить? – Хозяйка снова засмеялась с веселым и довольным видом. Казалось, речи гостьи отвечали ее ожиданиям. – Замуж хочешь? Не печалься – пойдешь замуж. Я для тебя и жениха припасла. – Хозяйка снова улыбнулась с лукавым обещанием и вынула из рукава что-то маленькое.
Младина с удивлением проследила за ее руками – мелькнула нелепая мысль, что сейчас та достанет жениха, будто яблочко.
– Возьми! – Хозяйка протянула к ней руку.
Младина подошла; сделала шаг, другой, третий, и лунная женщина вроде бы приблизилась, но одновременно усилилось чувство, будто она далеко-далеко… Недостижимо далеко… как сама луна.
– Ты спрашиваешь зачем? – сказала женщина, задержав руку, уже готовую вручить подарок. – Я скажу тебе. – Голос ее вдруг стал мягким, в нем зазвучала мечтательная нежность. – Ты – мое сердце, отпущенное в белый свет. Ты – мои глаза, способные видеть… его, мои уши, способные слышать его голос. Ты – моя любовь к нему, способная жить в земном мире, ведь сама я не могу к нему приблизиться. Когда я молода и красива, когда силы мои велики – он спит, и даже мои слезы не способны разбудить его. А когда он просыпается и входит в силу – я старею, дряхлею, дурнею и сама скрываюсь во мраке, чтобы не внушать ему отвращения моим старческим безобразием. Мне не дано поймать его веселый взор, в котором блестит огонь жизни и мощь его страсти, не дано прикоснуться к нему, обнять его, ощутить его любовь! Жить в том мире, где есть он, я могу только через тебя. Ты и есть моя любовь к нему, живущая в его светлом летнем мире. Вот потому я пробудилась в тебе. И он уже близок…
Она закрыла глаза, готовая отдаться сладким мечтам, по ее телу пробежала дрожь нетерпеливого ожидания, томительной страсти, и то же томление вдруг ощутила Младина.
– Возьми. – Лунная женщина вложила в ее руку что-то небольшое и легкое; по виду она прикоснулась к ладони Младины, но та не ощутила никакого прикосновения, и по-прежнему у нее было чувство, что рука хозяйки от нее недостижимо далеко. – Ты встретишь его, ты будешь отдавать ему свою любовь и любовь получать в ответ. Ты принесешь мне счастье, которого я лишена, а я… я о тебе позабочусь.
Она помолчала, потом выдохнула:
– Ступай…
Младина хотела поклониться и идти прочь, но не могла двинуться. Что-то вокруг неуловимо изменилось, и она обнаружила, что стоит посреди поляны, где и нет никакой избы. Стоит, сжимая в руке что-то маленькое, легкое, мягкое…
А луна по-старому сияла над лесом, и Младина не могла оторвать от нее глаз; ей мерещилось там уже знакомое лицо с опущенными