Алина. Сергей и Дина Волсини
очень известный бенедиктинский монастырь, туда со всего света паломники приезжают.
– Это Монтсеррат, что ли? – спросил Мишаня.
– Там находится знаменитая статуя черной Мадонны, может, вы слышали о ней? – не обращая внимания на реплику мужа, говорила Лия.
– Да мы там полдня в очереди простоим с этими твоими паломниками, – пробурчал Мишаня.
– А может, все-таки съездим, посмотрим? – робко возразила Алина.
– Ты же первая назад попросишься, – осадил ее Мишаня.
– Не говори ерунду, Лия. Это не вариант. Еще идеи есть?
Лия умолкла, но не от обиды на мужа. По лицу ее пробежала ироничная улыбка, говорившая, что она не станет опускаться до того, чтобы обижаться на человека столь недалекого, как Мишаня. Она по-прежнему часто смотрела на меня, как будто хотела договориться со мной, а остальные – и Алина, и Мишаня – ее вовсе не заботили. На ее вопросительный взгляд я предложил:
– Может, во Францию махнем? Здесь же совсем близко.
– Во Францию? – загорелась Алина и тут же посмотрела на сестру – что она скажет.
– Ну уж нет, – с неожиданной решимостью сказал Лия.
– Мы вам еще Испанию не показали, а вы уже во Францию собрались.
Так и не решив, куда поедем, мы сели в машину и, по моей просьбе, снова спустились в город, на сей раз покупать теплые вещи. Алина отказывалась и уверяла, что уже согрелась, но я был непреклонен и сам попросил Лию первым делом отвезти нас в магазин. Впрочем, Алина скоро согласилась – в машине она села, прильнув ко мне и поджав под себя окоченевшие ноги.
Магазин пришлось поискать. Мы смотрели во все глаза и, завидев какой-нибудь магазинчик с одеждой, останавливались, но до сих пор нам не встретилось ничего подходящего. Всюду предлагались летние вещи, купальники, платья, шляпки и платки; тогда я попросил Лию остановиться и спросить у местных жителей, нет ли у них в городе какого-нибудь большого спортивного магазина.
– Правда, Лия, давай, притормози, – сказал ей Мишаня, – спроси у местных, а то мы так до вечера будем кататься. Может, у них в городе и нет ничего такого.
– Но где-то же они одеваются, – задумчиво возразила она.
– Где-где, ездят в другие города, побольше. Давай, тормози вон у тех ворот.
Она остановила машину у дома, во дворе которого сидело несколько человек, опустила стекло и стала расспрашивать их. На испанском она говорила так же, как и по-русски, медленно, длинно растягивая слова. На мой слух, этот язык очень шел ее мелодичному голосу.
– Мучес грасиас, – пропела она, закрывая окно, и уже через пять минут мы заходили в двери большого торгового зала, полного разнообразной спортивной утвари.
У Алины глаза загорелись от радости. Она забегала от полки к полке, не зная, что выбрать. Намерзшись за это время и видя теперь такое изобилие вещей, ей захотелось купить все, и куртку, и вязаный, под горло свитер как у сестры, и длинный шерстяной шарф. Возбужденная, она подбегала ко мне, показывая то одно, то другое.
– Бери