Гимназистка Лиза. …когда любовь коварней морфина. Вадим Сатурин
И все же это не графомания и не тоска… что-то другое… совершенно неопределенное и скрытое от моего ума…
– Может быть, тебе стоит выехать в город, отдохнуть, прогуляться, подышать свежим воздухом, выпить вина и впервые почувствовать себя женщиной, а не блеклой дурнушкой с двумя срамными косами? – засмеявшись, спросила Анна.
Про возможность выехать в город Элизабет никто ничего не сообщал, а в силу своей скромности она и не думала задать вопрос Классной Даме первой, поэтому ничего не ответила, а лишь поставила многоточие в своем дневнике, закрыла и убрала в тумбочку.
– Почему ты мне не ответила? Тебе нечего сказать?! – настойчиво произнесла Анна, встав с кровати и вплотную подойдя к девушке. Она смотрела на нее сверху вниз, взглядом, каким убийца смотрит на свою жертву, а Лиза не понимала причину такой ненависти к ней.
Совсем неожиданно, кто-то с силой вздернул Гимназистку за волосы. Девушка хотела было закричать, но второй рукой ей заткнули рот.
– Что ты прячешь от нас в своем дневнике?! – бубнила себе под нос Анна, смотря на то, как София с силой удерживает хрупкую девочку и до боли натягивает ее косы. – Сейчас мы посмотрим, какие секреты и какой бред ты хранишь на страницах своей никчемной «Библии дурочки».
Увы, им не удалось этого сделать. Дверь неожиданно распахнулась. На пороге комнаты №69 показался Профессор Беррингтон, который немедленно подбежал, скрутил руки обидчице и вырвал жертву из ее лап.
– Вы в своем уме? Что здесь происходит? – разводя руками в разные стороны, кричал Эдгар. – Я повторяю свой вопрос: «Что здесь происходит?» Немедленно отвечать, иначе я позову Коменданта, и она поставит вас на ночь на колени!
Девушка молчала. Половина лица была скрыта в тени, половина будто бы улыбалась, отчего Беррингтон чуть было не пришел в ярость, но, глубоко вздохнув, сказал лишь:
– Лиза, пойдем со мной! Завтра я позабочусь, чтобы тебе выделили отдельную комнату…
Гимназистка, взяв дневник из тумбочки и надев тапочки, в одной пижаме, послушно пошла за Профессором, чувствуя на себе жестокий взгляд Софии и Анны, которых, конечно же, боялась.
Когда они вместе, тихо и стараясь не шуметь, поднимались по лестнице на третий этаж – в комнату Беррингтона, дверь Хельги слегка приотворилась. Женщина проследила за ними до самой двери и, услышав щелчок задвижки с другой стороны, выругалась шепотом: «Эта маленькая шлюшка еще взвоет!»
Комната Эдгара была не такой уж и большой, какую представляла себе Гимназистка. Напротив двери стоял лакированный письменный стол, на нем ночник, коробочка с письменными принадлежностями, стопка бумаг и шахматы, сделанные не из чего-нибудь, а из слоновой кости. У ее отца были примерно такие же, только более вытянутые в высоту фигурки пешек и совершенно другие фигуры шахматных офицеров. Если смотреть от двери, то слева от стола стоял высокий книжный шкаф, под завязку