Край бесконечности (сборник). Кристин Кэтрин Раш
было собрать разбегающиеся мысли, сказать им, чтобы отвалили подальше. А Бурегон, завибрировав мембранами, выдавил хрип, еле слышный даже ему самому:
– Кто это? Чего хочешь?
Снова блеяние, чуть иного тона.
– Ты чужак? Я тебя не понимаю.
Преодолевая боль в манипуляторе, Бурегон сумел отстегнуть крепления и выпал из ремней жестче, чем рассчитывал, – не удержался на опоре. Ударившись панцирем в носовую переборку, невнятно охнул.
– Говори Речью, – рявкнул он в передатчик, подбирая конечности. – Не понимаю!
Он просто выплескивал раздражение. Знай они Речь, не были бы чужаками. И все же Бурегон не сдержал облегченного вздоха, когда блеяние в приемнике сменилось желанным низким голосом.
– Крепись, Бурегон, – сказала Матерь Могил. – Скоро все уладится.
Он двумя глазами припал к порту. Облака кругом сияли в солнечном свете, и на них, словно при затмении, наползала тень.
Огромная, долгожданная тень Матери Могил, спускающейся к нему с неба.
Она шла к ним. К нему!
Дрейфующему миру нелегко так сильно снизиться. А уж для такого большого, как Матерь Могил, это великое предприятие, и дается оно не быстро. И все же она спускалась, окруженная свитой своих летунов и молодых матерей – крошечных теней, шныряющих за ее спинами. Любая из них легко подобралась бы к Бурегону, но, стоило им вырваться вперед, Матерь Могил изящным плавным жестом отгоняла их обратно.
Бурегон коротал время, поддергивая парус с незнакомым объектом. Тот был тяжелым, никакой плавучести. Вероятно, пронизал атмосферу, влекомый собственной тяжестью, как стрела или летун, – и удерживался в плоскости только за счет скорости полета. Бурегону не терпелось выпутать объект из сети, но тогда чужак сразу бы утонул, как проколотый скиф.
Бурегон, чтобы отвлечься, оценивал повреждения скифа (катастрофические) и наугад отвечал блеянию из приемника, не оставляя, впрочем, попыток разобрать, что оно значит. Чужак явно обладал технологической культурой – возможно, и сам был плодом технологии, или же его прочная кожура была подобием скифа – судном, созданным для проникновения во враждебную среду.
Может, пришелец тоже искал в Буре полезные элементы и пищу?
Любопытно, чем питаются чужаки? И чем дышат? Возможно ли обучить их Речи? – гадал Бурегон.
С каждым разом, как он поглядывал вверх, киль матери оказывался все ниже. Наконец ее щупальца занавесили горизонт, а выгнув шею, Бурегон различил двойной ряд супругов, присосавшихся к ее брюшинам как дополнительные брюшные щупальца. Десятки супругов. Старейшие уже утратили изначальную форму и выглядели просто гладкими пупырышками на плоти Матери Могил. В новых еще можно было различить индивидуальность.
На животах малых матерей, сопровождавших ее, тоже болтались супруги, но их оказалось намного меньше… да и сами матери, даже самые большие, были на треть меньше ее.
От горького разочарования Бурегон скорчился в своем панцире. Еще бы немного! Он был так близок. А теперь ему нечего предъявить, кроме