Врачи, пациенты, читатели. Патографические тексты русской культуры. Константин Анатольевич Богданов
Петра см.: [Cracraft 1971: 2–22]. Задолго до посещения Петром Софийского собора в Новгороде об удивительной сохранности оберегаемых в нем мощей написал путешествовавший по России в 1578 г. датчанин Якоб Ульфельдт. Со слов своих русских информантов Ульфельдт несколько загадочно сообщал, что «ныне в Новгороде <…> можно увидеть <…> тела умерших, похороненные много лет тому назад, но нисколько не тронутые тлением, у них снова поднимается голова, шея, грудь, плечи, руки» [Ульфельдт 2002: 308]. (Мощи святого Никиты были торжественно открыты в Софийском соборе за двадцать лет до этого, в 1558 г.)
87
В европейской культуре того же времени об интересе к бальзамированию свидетельствуют романы аббата А. Ф. Прево «Мемуары знатного человека» (1728) и особенно «Английский философ, или История Кливленда» (первый том вышел в 1731 г.). В «Истории Кливленда» Прево описывает не только процесс бальзамирования, но и те сложности, с которыми приходилось сталкиваться его современникам, намеревавшимся захоронить останки покойного вдали от места смерти. (Этой теме посвящена статья: [Favre 1973].) Проблемами сохранения мертвого тела тогда же задается французский академик, историк искусств и романист граф Анн Клод Филипп де Кейлюс (1692–1765) в трактате «О бальзамировании трупов».
88
Полтора века спустя после основания Кунсткамеры Д. И. Писарев, рецензируя работу Пекарского «Наука и литература в России при Петре Великом», будет особенно возмущаться демонстративным интересом русского царя к уродам и, в частности, его самодурным поведением в анатомическом театре в Лейдене, где он заставил своих брезгливых спутников разрывать мускулы трупа зубами [Писарев 1955: 83, 91]. Автор монографии о Кунсткамере, написанной в советские годы в период «борьбы с космополитизмом», оценивает интерес Петра к анатомическим девиациям также негативно – потому что интерес этот связан с Западом: «Повышенный интерес к монстрам, или уродам, был заимствован Петром I из-за границы. <…> Петр I также отдал дань этому нелепому увлечению» [Станюкович 1953: 42].
89
Ср.: [Зазыкин 1924: 72–82; Уортман 2002: 99–100]. В оправдание акта о престолонаследии Феофан Прокопович составит обширное сочинение «Правда воли монаршей» с доказательствами прав Петра назначать себе преемника, ссылаясь на церковную и гражданскую историю.
90
Рецепт Рюйша обнародовал в 1743 г. уехавший из России бывший лейб-медик Анны Иоанновны Иоганн Христоф Ригер в опубликованной им в Гааге книге «Introductio in notitiam rerum naturalium et arte factarum, quarum in medicina usus est». Рюйш применял как инъецирующий раствор, вводившийся в вены трупа, так и бальзамирующий (liquor balsamicus), в котором труп выдерживался с целью консервации и придания ему «эстетического» облика. В состав инъецирующего консерванта, изобретенного Рюйшем, входили тальк, белый воск, масло лаванды, какие-то красящие компоненты (киноварь). «Liquor balsamicus» изготовлялся на основе винного (или зернового) спирта, доведенного до температуры 75–80 °C, с добавлением черного перца (см.: [Cole 1944: 302–310]). Специально о Рюйше и его технике см.: [Fyfe 1802]. Не исключено, что Ригер узнал рецепт Рюйша от Шумахера, который ему благоволил и который мог знать об этом рецепте лично