Врачи, пациенты, читатели. Патографические тексты русской культуры. Константин Анатольевич Богданов
а возможно, «император, со свойственным ему своеобразным демократизмом, пытался дать шанс всем россиянам утвердить себя в контексте реформаторских веяний той эпохи» [Белозерова 2001: 150]. Интерес «к миру другого измерения чисто в физическом смысле» оказывается, таким образом, в глазах современного исследователя еще и «политически корректным». Ср., впрочем: [Tomson 1997].
95
Следует учитывать, конечно, что Петр умер 28 января и сохранению тела от разложения мог способствовать холод. Гравированное изображение прощальной залы, в которой был выставлен гроб с телом Петра: [Алексеева 1990: 164–165]. Как бы то ни было, ко времени захоронения (10 марта) тело Петра было в плачевном состоянии. Прусский посланник Густав фон Мардефельд сообщал, что труп покойного императора «позеленел и течет», а императрица, ежедневно посещавшая траурную залу, «вдыхает в себя много вредного испарения и подвергает опасности свое здоровье» [Дипломатические документы 1875: 261].
96
В историю отечественной медицины Вейтбрехт войдет произведенными в Кунсткамере и снискавшими европейскую известность исследованиями по анатомии связок [Weitbrecht 1742], а также физиологии сосудов (Вейтбрехт первым в истории физиологии стал рассматривать циркуляцию крови в сосудах с учетом сократительной функции сосудистой стенки). После смерти Вейтбрехта (1747) в 1749 г. на русском языке будет издано его же «Краткое введение в анатомию» (перевод с лат. А. П. Протасова. СПб.). О Вейтбрехте: [Baer 1900: 132].
97
ААН. Ф. 3. Оп. 3. № 331. Л. 376 (цит. по: [Кулябко, Бешенковский 1975: 95].) Позднее по просьбе кн. Е. Р. Дашковой эта коллекция была передана Академии наук.
98
В настоящее время хранится в Музее персональных коллекций анатомов в Российской Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге.
99
Среди примеров изобразительной риторизации такого знания показательна гравюра, предваряющая анатомический атлас Кульма (Tabulae Anatomicae Io. Ad. Culmi, 1732): просветительский идеал равенства анатомии в ряду других «свободных наук» предстает здесь в образе прекрасной женщины-Мудрости, указывающей одной рукой на книги в кабинете ученого, а другой – на подготовленный к вскрытию женский труп, лежащий на анатомическом столе. «Просвещение» риторизуется при этом непосредственно – изображением окна, освещающего книги и тело, и женской фигурой, распахивающей перед зрителем гравюры «передний занавес» всей сцены.
100
Хрестоматийно-базовый в истории патологической анатомии труд падуанского профессора Джованьи Батисты Морганьи (1682–1771) «De sedibus et causis morborum per anatomen indigatis», революционизировавший, по мнению Рудольфа Вирхова, не только анатомическую практику, но и саму медицинскую мысль [Virchow 1894], традиционно переводится «О местоположениях и причинах болезней…» [Premuda 1967: 163–195]. Авторы недавней отечественной работы по истории патологической анатомии в России [Сточик и др. 1999] укоризненно иронизируют, что прежний перевод названия утвердился в историко-медицинской литературе по «неизвестным для них причинам» [Сточик и др. 1999: 9], и решительно исправляют его на повсюду используемый ими: