Рамаяна. Эпосы, легенды и сказания

      Своих сыновей он считал наилучшими в мире:

      Четыре руки от отцовского тела. Четыре!

      Но Рама прекрасный, что Брахме под стать, миродержцу,

      Дороже других оказался отцовскому сердцу.

      Он был, – в человеческом облике – Вишну предвечный, –

      Испрошен богами, чтоб Равана бесчеловечный

      Нашел свою гибель и кончилось в мире злодейство.

      Возвысилась мать, что пополнила Рамой семейство,

      Как дивная Áдити, бога родив, Громовержца.

      Лица красотой небывалой, величием сердца,

      И доблестью славился Рама, и нравом безгневным.

      Царевич отца превзошел совершенством душевным.

      Всегда жизнерадостен, ласков, приветлив сугубо,

      С обидчиком он обходился достойно, не грубо.

      На доброе памятлив, а на худое забывчив,

      Услугу ценил и всегда был душою отзывчив.

      Мгновенно забудет он зло, а добра отпечаток

      В душе сохранит, хоть бы жизней он прожил десяток![20]

      Он общества мудрых искал, к разговорам досужим

      Любви не питал и владел, как мужчина, оружьем.

      Себе в собеседники он избирал престарелых,

      Приверженных благу, в житейских делах наторелых.

      Он был златоуст: красноречье не есть краснобайство!

      Отвагой своей не кичился, чуждался зазнайства.

      Он милостив к подданным был и доступен для бедных,

      Притом – правдолюб и законов знаток заповедных.

      Священной считал он семейную преданность близким,

      К забавам дурным не привержен и к женщинам низким.

      Он стройно умел рассуждать, не терпел суесловья.

      Вдобавок был молод, прекрасен, исполнен здоровья.

      Свой гнев обуздал он и в дружбе хранил постоянство.

      Он время рассудком умел охватить и пространство.[21]

      Чтоб суть человека раскрылась, его подоплека, –

      Царевичу было довольно мгновения ока.

      Искусней царя Дашаратхы владеющий луком,

      Он веды постиг и другим обучался наукам.

      Царевич был дваждырожденными долгу наставлен,

      К добру и свершенью поступков полезных направлен.

      Он разумом быстрым постиг обхожденья искусство,

      И тайны хранить научился, и сдерживать чувства.

      Не вымолвит бранного слова и, мыслью не злобен,

      Проступки свои, как чужие, он взвесить способен.

      Он милостиво награждал и смягчал наказанье.

      Сноровист, удачлив, он всех побеждал в состязанье.

      Как царства умножить казну – наставлял казначея.

      В пиру за фиглярство умел одарить лицедея.

      Слонов обучал и коней объезжал он по-свойски.

      Дружины отцовской он был предводитель геройский.

      Столкнув колесницы в бою иль сойдясь в рукопашной,

      Ни богу, ни áсуру не дал бы спуску бесстрашный!

      Злоречья, надменности, буйства и зависти чуждый,

      Решений