Живые и мертвые. Неле Нойхаус
устыдилась бы своего поведения, и это не облегчило бы следующей беседы.
Боденштайн, Пия и Нефф, который и в самом деле не проронил ни слова, встали. Каролина Альбрехт поднялась вслед за ними.
– У моей мамы была душа человека, который никогда никого не обидел. Ни у кого не было никаких оснований ее убивать! – Она издала невнятный звук. Это был то ли смех, то ли всхлипывание. И ее отец вслед за этим потерял свое железное самообладание и зарыдал. – Есть много людей, которые в значительно большей степени заслуживают смерти, чем моя мать.
* * *
На обратном пути за рулем сидела Пия. Она не хотела еще раз проезжать мимо зоопарка и поэтому свернула на трассу в направлении Боммерсхайма. Отсюда дорога L3004 вела прямо к месту пересечения с трассой А66 в конце Микелаллее, и таким образом можно было избежать населенных пунктов со светофорами и водителями, которые плетутся на летней резине со скоростью 30 километров в час.
Обычно после подобной беседы Пия с Боденштайном обменивались своими впечатлениями об ответах, реакции и манере поведения опрашиваемых, но на сей раз их привычный порядок нарушил Андреас Нефф. Едва устроившись на заднем сиденье автомобиля, он начал говорить, не переводя дыхания, разбирая до мельчайших деталей каждую сказанную фразу.
– Боже мой, в вашем словесном потоке я не уловила ни одной четкой мысли! – в итоге рассерженно набросилась на него Пия. – И вы еще психолог!
– Еще никто никогда не называл мои наблюдения и анализ «словесным потоком», – ответил обиженно Нефф. – Все же у меня есть опыт в том, как лучше связать те или иные вещи, когда идет соответствующий обмен мнениями между коллегами.
– Представьте себе, мы приобрели этот бесценный опыт еще несколько лет назад, – ответила Пия резко. – Было бы очень мило с вашей стороны, если бы следующие десять километров вы просто помолчали.
Прежде чем Нефф успел еще что-то сказать, зазвонил телефон, и Боденштайн нажал клавишу динамика, но потом, увидев имя звонившего на дисплее, перевел разговор на свой мобильник. Сначала он молча слушал, затем, соглашаясь, что-то бормотал и закончил разговор, не попрощавшись с собеседником.
– Энгель? – догадалась Пия.
– Угу.
– И как?
– Изрядно.
– Из-за чего?
– Министерство.
– Пресса поработала?
– Разумеется.
За семь лет совместной работы Пия и Боденштайн стали напоминать старую супружескую пару и порой понимали друг друга даже при разговоре телеграфным стилем, как это бывает у людей, которые проводят вместе много времени.
– Этот рудиментарный способ коммуникации, как я понимаю, не предполагает моего участия, – предположил Нефф с заднего сиденья.
– Отнюдь, – возразил Боденштайн, удивившись такому предположению. – Фрау Энгель позвонила сообщить, что население взволновано после паники, которую подняла пресса, и Министерство внутренних дел этим весьма озабочено. Это означает, что на нас давят сверху. Вас устраивает