Легенды о Шагающем камне. Курс выживания для наблюдателя. Сен Сейно Весто
разумная посредственность, крепкий администратор?
И я иногда поворачивал голову к профилю ближайшего из соседей по путешествию и ставил уже его в тупик случайным вопросом, и сосед не всегда понимал, о чем речь, а если понимал, то отвечал одинаковым, много раз слышанным: «Ну а кого еще?..»
И глаза у меня закрывались снова и снова под затылком дергалась мягкая спинка, а я заканчивал построение формулы из череды последних, мысленно убирал лишнее и делал два шага назад, ветошью вытирая руки и думая, насколько же достойна сожаления может быть часть континента и насколько же достойны сочувствия в ней запертые, если в силу какого-то своего дефекта формула их пропустила и если правит не тот, кто лучше других, а просто потому, что больше некому…
Перикл, один из негромких выборных президентов древних Афин задержался в истории сразу на несколько тысячелетий, обронив лишь однажды, что только одного хотел бы, чтобы поколения, которые когда-нибудь придут следом, сказали бы о нем как о том самом, во времена которого никто не был облачен в траур на его счет. После него было немало других, не менее добрых пожеланий, но запомнили отчего-то только его.
На сходную тему, но уже в ином настроении, Генрих Хайне, немецкий поэт, сказал, что врагов так или иначе необходимо прощать – но только после того, как их повесят. На сегодняшний день количество последователей именно такого способа нахождения компромиссов приняло уже такие масштабы, что число прощенных устойчиво держит позади количество желающих простить, и последних на всех хронически не хватает.
Кутта Младший, тонкий и непреклонный сторонник принципа невмешательства, когда это его устраивало, умевший едва ли не при любых внешних условиях держаться тонкой грани походного боевого ножа – между добром и злом, в памяти, видимо, останется своим сообщением, что в нашем деле главное – это постоянно следить за не занятым за спиной пространством. Похвала женщины подобна ошибочному диагнозу: книга от нее умирает.
Ситуация в чем-то напоминает аспект глобального потепления в поведении американцев. Действий их я не одобряю, но на их месте делал бы точно то же самое.
Тот же Кутта Мл. превзойдет, наверное, по кратости и завершенности форм гносеологического анализа уже все, что было в той же связи до него, умудрившись в пределах одной точки уместить теорему о заданности конца всего, доказательство всех сопутствующих ему причин, обоснование его следствий, а также вывод конкретных предложений, что тут можно было бы сделать. «Конечно, ибо очевидно».
Странно бывает наблюдать, как разных людей по-разному забирают на свои прагматические нужды витки исторической памяти. И как иногда удивительно хорошо умеют свои мумии хоронить. Мне одно время любопытно было узнать, понял ли уже сам маленький русский диктатор, что в памяти «идущих следом» он если и сохранится, то лишь как тот самый, кто от имени