Ужин втроем. Мы так с тобой похожи…. Анна Данилова
хрипловатый, и в то же время очень приятный голос. Голос, которому можно, как человеку, рассказать по телефону всю свою жизнь, спросить совета и даже получить разрешение на преступление, зная, что
тебя все равно поймут и поддержат. «Есть такие голоса.» И Нора вспомнила, что месяца три тому назад, когда она, отчаявшись уже найти работу, бесилась от безделья и безысходности, ей в голову пришла отчаянная мысль дать в газету объявление с предложением себя в качестве переводчика или редактора. А почему бы и нет? Но объявление, помнится, вышло больше двух месяцев тому назад, и по этому поводу не было ни единого звонка. И вдруг этот голос… – Да, извините, просто я только что проснулась и не сразупоняла… Вам нужно что-то перевести?
– Для начала я хотела бы встретиться с вами и посмотреть, на что вы способны…
– А что вы имеете в виду?
– Ваши литературные работы, художественный перевод, редакторские дела, образцы статей, черновики, словом, все, что у вас есть… Вас как зовут?
Разговор вела ОНА, та женщина, и вела она его умело, сразу и безоговорочно подчиняя себе собеседника. На нее захотелось посмотреть, ее хотелось слышать «в живую», вот здесь, дома…
– Меня зовут Нора. Приезжайте, поговорим… – И она назвала свой адрес. – Отлично, я буду у вас через час.
***
Первое впечатление о Соне… Она осветила маленькую квартирку, поработив и слегка ошеломив ее хозяйку. Нора смотрела на стоящую в прихожей маленькую молодую женщину с ярко-белыми кудрявыми короткими волосами, напудренным личиком с голубыми глазами и алыми блестящими губами и какое-то время разглядывала ее, забыв о приличиях… Бирюзовый костюм, бирюзовая замшевая сумочка с золотой пряжкой, белые туфли. В Нориной квартире еще ни разу не было столь шикарно одетой особы. Разве что сама Нора наряжалась в особо торжественных случаях…
Соня была маленькая не ростом, она была маленькая вообще, эдакий оптический обман: не женщина, а хрупкая фарфоровая статуэтка, до которой дотронься – рассыпется… В ней было что-то от дорогой куклы, что не портило ее, а наоборот, придавало ее внешности какую-то законченность, являясь как бы доказательством ее совершенного вкуса во всем, начиная с макияжа и заканчивая высотой каблуков.
– Ну что, насмотрелись? – посетительница улыбнулась и сделала шаг вперед, намекая тем самым Норе, что пора бы и честь знать, сколько же можно держать человека на пороге?
– Извините… Проходите, пожалуйста… Просто вы такая… как бы это сказать… яркая… Вот сюда, пожалуйста… Хотите кофе?
– Лучше чай. Но это потом. А сначала дайте мне ваши рукописи или что там у вас… Я буду просматривать, а вы в это время сможете вскипятить чай…
На кухне Нора прикидывала, сколько же лет этой даме? Судя по ее коже, ей приблизительно столько же лет, сколько и Норе, то есть двадцать пять – двадцать шесть… Но по поведению она походила на опытного