ЛУННАЯ ТРОПА. Сказка для всё познавших. Сен Сейно Весто
за спиной, – Видел там в сосняке – крест?
Гонгора ответил ему в тон. Он тоже сидел здесь не зря.
– Я вижу степень моих побед в полнеба лес и сгоревший мост. Что-то рановато вы. А бандит где?
– Да чего там, думаю, заповедник же, – сказал дед. – Надо идти и забирать рюкзаки оттуда к чертовой матери. Пока не съели,
– Ну, и как успехи? – спросил парень, сжимая ладонь Гонгоры и пристально всматриваясь ему в глаза, словно видя за ними базальтовые обломки, за которыми скрывался превосходящий числом противник.
– Хороший пилот.
Парень натянуто усмехнулся.
– Так про что я тебе и говорю.
– УЛИ-ИСС!.. – заорал неожиданно дед так, что у обоих заложило в ухе. – Давай! Тебя все уже видели, беги к хозяину!
После некоторой задержки совсем рядом – из-за кустов за спиной слева и совсем не оттуда, куда глядел дед – скучая выбралась, махнув пару раз для вежливости пушистым хвостом, здоровенная матерая особь кавказской овчарки, чересчур крупных размеров даже для этих зверовидных созданий. Серый Зверь остановился, мощно встряхнулся, гремя железом зубастых ошейников, разъезжаясь лапами в стороны, и неторопливо направился, раскачивая загривок, к людям.
– Не слушает ни Черта, – сказал Гонгоре дед. – Помнит, но ни Черта не слушает.
Какое-то время все с одинаковым выражением смотрели на пса, потом начали говорить о погоде. Присаживаясь ближе к воде и полоща руки, дед вспомнил все распотрошенные «Лисенком» соломенные плетеные циновки у себя дома, в сторожке лесника, затем названия книг из своей по-настоящему роскошной библиотеки, до которых тот тоже успел добраться и до которой добраться давно мечтал Гонгора, дед при этом наводил справки и давал ценные рекомендация. Болтун дед был редкостный. Подумав, решили небольшой привал сделать здесь.
Улисс, приветственно задев Гонгору тяжелым мохнатым боком и одарив его взглядом темных, уже без зеленого флюоресцирования, глаз, уселся было по старой привычке у ноги Гонгоры слева, обойдя кругом, но, посидев, послушав несколько времени сетования деда, поднялся и со скучающим видом удалился к ближайшим кустам, в тень. Лицо Гонгоры вытянулось.
– Как же это, Улисс, – поджав губы, с преувеличенной потерянностью произнес Гонгора рассевшемуся в тени псу, вывалившему устало большущий красный язык меж клыков и размеренно болтавшему им в такт дыхания. – Что я слышу?
Улисс нехотя шевельнул остатком уха, нехотя убрал язык, глядя куда-то мимо деда, сомкнул страшные челюсти и так затих, словно бы обеспокоившись мыслью, что же это, в самом деле; однако, скользнув невыразительным взглядом поверх деда и Гонгоры, непринужденным образом привалился к основания куста и, как прежде, утомленно задышал, загребущим совком выпростав язык и мерно двигаясь за ним всем брюхом. Полузакрытые же злые глазки его при этом продолжали внимательно следить за Гонгорой.
Встряхнувшись, внезапно озаботившись, Гонгора принял