Легитимация власти, узурпаторство и самозванство в государствах Евразии. Тюрко-монгольский мир XIII – начала ХХ в.. Р. Ю. Почекаев
образом не пытались присваивать ханский титул и его более дальние родственники – правитель Герата Хусайн Байкара и его потомки, происходившие от Омар-Шейха, еще одного сына Амира Тимура. Формально властвуя в бывшем Чагатайском улусе, фактически они правили уже в новом политическом образовании – империи Тимуридов, которая, несмотря на многочисленные заимствования из чингисидской политико-правовой традиции, все же была государством уже иного, нового типа, не признававшим никакой зависимости от другого иностранного государства. Более того, время от времени на службе у Тимуридов появлялись даже «казаки»-Чингисиды, безземельные представители «золотого рода», служившие военачальниками у потомков Амира Тимура в обмен на земельные владения, денежное содержание и т. п.: как видим, уже сами потомки Чингис-хана становились официально вассалами бывших «нукеров» чагатайских ханов! В частности, такими «казаками» были Мухаммад Шайбани, одно время состоявший на службе у самаркандского правителя Султан-Ахмад-мирзы, сына Абу Саида, его родственники Хамза-султан и Махди-султан – на службе у бадахшанского Султан-Махмуд-мирзы, брата Султан-Ахмада и др. [Бабур, 1992, с. 59–64; МИКХ, 1969, с. 26–27].
Попытку повысить свой статус путем принятия более высокого титула предпринял Захир ад-Дин Мухаммад Бабур, внук Абу Саида, изначально правивший в Фергане, но неоднократно претендовавший и на другие владения Тимуридов. Следуя принципу своего деда, он не только рассматривал правителей из числа потомков Чингис-хана как равных себе, но и не колебался идти на вооруженное противостояние с ними. В 1500 г. ему удалось отвоевать Самарканд у только что захватившего его Мухаммада Шайбани – потомка ханов Золотой Орды, причем Бабур представил это событие как законное возвращение столицы потомству Тимура, владевшему ей более сотни лет, из рук «чужака и врага» [Бабур, 1992, с. 103], т. е. не принимая во внимание чингисидское происхождение своего соперника. Некоторое время спустя, ок. 1507 г., заставив Шайбани-хана отступить из своих афганских владений, Бабур, вновь торжествуя победу, принял титул падишаха, который сохранял до самой смерти, а затем передал своим преемникам – Великим Моголам, правителям Индии [Там же, с. 132, 220]. Стоит и тут обратить внимание, что, несмотря на нежелание считаться с правами ханов-Чингисидов, Бабур все же принял не ханский титул, а, так сказать, более «нейтральный» титул падишаха, которым и в чингисидскую эпоху пользовались представители отдельных аристократических семейств.[65] Несомненно, к такому решению Бабура подвигло опасение, что его претензии на ханский титул вызовут негативную реакцию других Чингисидов: ведь он находился в союзе и родстве с ханами Могулистана, поэтому не желал вызывать их гнев без особой причины. Вместе с тем следует, вероятно, учитывать и другое обстоятельство – что, как уже говорилось выше, держава Тимуридов базировалась не только на чингисидских принципах, а также и на принципах мусульманской и персидской государственности: отсюда и персидский по происхождению
Например, Али-пад(и)шах из племени ойрат – фактический правитель при Муса-хане, одном из последних ильханов-Хулагуидов (при том, что и сами ильханы в персидских источниках упоминались с титулом падишаха) [Хафиз Абру, 2011, с. 35, 59 и след.; Шараф-хан, 1976, с. 67–68].