Каро-Кари. Александр Чагай
не пустили в воздушное пространство Пакистана, и его пришлось сажать в Кабуле!
«Да, – улыбнулся про себя Ксан, – тогда все посольство залихорадило. Пролетку, или пролет через территорию Пакистана, нужно было оформить для самолета, принадлежавшего авиакомпании „Волга-Дон“. Она была тесно связана с министерством обороны и развозила российское оружие по всему свету. Деньги там крутились немалые, и задержка рейса обошлась в копеечку. Посольство получило нагоняй».
Старых слегка качнул головой.
– Но…
– Какие там «но»! – взмахнул руками Матвей Борисович, от чего стал похож на рассерженную курицу. – А эта безобразная история со списком гостей на наш прием по случаю национального дня? Дня России! Это ведь все Шантарскому было поручено! А он не уточнил, не проследил!
– Он лично занимался проверкой на воротах.
– Вот именно, лично! И лично завернул шефа мидовского протокола Захера Икбала, которого не оказалось в списке! Икбал ушел, жутко разозлился, и у всего посольства уже который месяц большие сложности с выпиской!
– Но список составлял не Шантарский, – Старых попробовал урезонить разбушевавшегося главу миссии.
– Неважно! – тот совсем уж разъярился. – Нужных людей надо знать в лицо! Раз поставили на ворота, пусть головой думает, а не ж… Соображать обязан! Это ж выписка, понимать надо!
«Ах, выписка, выписка, – ухмыльнулся Ксан, – что может быть важнее выписки!».
– Поэтому, – резюмировал посол, немного успокаиваясь, – мы с Шантарским расстаемся. – Все его прегрешения заактированы, документы подписаны, и с диппочтой отправим их в Департамент кадров.
Ксан не видел лиц беседовавших, но мог поклясться, что Алексей Семенович сохраняет на своей физиономии обычное для него бесстрастное выражение, говорящее о том, что ему будто бы на все наплевать. Но это впечатление было обманчивым.
– Мне нужен Шантарский. Он перспективный работник. Он учится и вырастет в хорошего профессионала.
«Молодец, старик, – обрадовался Ксан, – своих не сдает».
– Он разгильдяй.
– Не всегда собран, зато наблюдателен.
– Вот уж не заметил, – с сарказмом отозвался Харцев. – Так или иначе, это теперь не имеет значения.
– Может, имеет. Вот доказательство.
Раздался шелест бумаг.
– Что это?
– Шантарский оформлял груз вашей супруге для отправки несопровождаемым багажом и на этот раз не допустил никаких неточностей. Не упустил из виду грубую ошибку.
Ксан навострил уши. Жена посла – крашеная блондинка неопределенного возраста – отличалась алчностью и высокомерием. Дипломатов считала чем-то вроде слуг, а техсостав – грязью под ногами.
– Что еще за ошибка? – раздосадовано спросил Харцев. Ему, видно, до чертиков надоел весь этот разговор и хотелось как можно скорее смыться на ланч с киргизским послом.
– В список были внесены три сервиза английского фарфора: «вудсфорд»,