Каро-Кари. Александр Чагай
руку мужчинам? Почему в ресторане женщины должны сидеть в отдельной комнате? Зачем прятать лицо? Вы же видите, я сегодня без платка.
Шантарский уже не мог сдерживаться и брякнул то, о чем думал постоянно:
– Вы ослепительно красивы. Я не могу избавиться от мыслей о вас. С тех самых пор, как впервые увидел.
Чеченка даже не покраснела, не осадила русского, лишь посмотрела на него с какой-то странной усмешкой.
– Поосторожнее, господин дипломат. Не забывайте, мы здесь не одни.
– Никто для меня сейчас не существует, кроме вас! – с горячностью воскликнул Леонид. Это было совсем опрометчиво. Хорошо, что вокруг было шумно. Разговоры гостей, звяканье стаканов, музыка, которую исполнял пакистанский оркестрик – все сливалось в ровный и тяжелый гул.
– А я думала, что дипломаты более сдержаны, – усмехнулась Хамилла. – Нам следует выбрать другое время для разговора и, пожалуй, место…
– Безусловно! – с энтузиазмом согласился Шантарский.
– Но поговорим не о тех глупостях, которые приходят вам в голову после пары коктейлей, а о вещах более серьезных. Вы упоминали, что посольство хотело бы теснее сотрудничать с нашей диаспорой. Такая встреча была бы полезна.
Что оставалось Шантарскому? Он смутился, судорожно кивнул и пообещал пригласить Хамиллу в посольство.
Вскоре состоялась эта встреча с участием Шантарского, Ксана и советника-посланника Джамиля Джамильевича Баширова. Дипломатам было важно отрапортовать в центр о выполнении поручения «по чеченцам», показать, как они используют инструментарий мягкой силы для налаживания отношений и взаимодействия с местной чеченской общиной, предотвращения возможных эксцессов.
Спустя какое-то время Хамилла подкинула дипломатам идею об учреждении в Пакистане должности почетного консула Чечни. Им готов был стать ее супруг, Идрис Дуррани, человек состоятельный и влиятельный, заинтересованный в развитии торговли между своей страной и Чеченской республикой. В Москве это предложение одобрили с оговоркой: официально, с учетом того, что Чечня является не независимым государством, а субъектом Федерации, она может иметь за рубежом торговых представителей, но не почетных консулов. Хамилла и Идрис не возражали – какая, в сущности, разница, что будет написано в документах. Де-факто Дуррани все равно будут считать почетным консулом. Лучше звучит. В посольстве об этом знали, но не возражали. И впрямь, какая разница?
Хамилла учредила благотворительную организацию «Ночхалла», занимавшуюся «гуманитаркой» – поддержкой беженцев, не только чеченских, но и афганских, сирийских, всех, кто искал убежища в Пакистане.
Чета Дуррани присутствовала практически на каждом посольском мероприятии. В свою очередь Идрис и Хамилла приглашали к себе российских дипломатов. Вот только сердечные дела Шантарского не продвигались. Он переживал, давал себе слово «больше к Дуррани ни ногой», но нарушал его, как только приходило очередное приглашение.
Растаяла