Каро-Кари. Александр Чагай
Ксан молча стоял, курил и все больше мрачнел.
Комендант и охранник окончательно разошлись. Вызывая «Андрюху», Караваев не скупился на сочные матерные словечки, а в какой-то момент гневно проорал «Аллах акбар»! Возможно, подумал, что упоминание о величии Аллаха должно обязательно подействовать на Андрюху. Но, возможно, ни о чем не подумал, просто резвился – обстановка располагала.
Охраннику этот новый ход пришелся по душе, и он с энтузиазмом поддержал Караваева. Крики «Аллах Акбар», казалось, всех перебудят. Не иначе как террористы-исламисты собрались штурмовать посольство, что еще могло прийти в голову людям в такой стране, как Пакистан? Но посольство не пробудилось. Его обитатели привыкли к звукам, нарушавшим ночную тишину в дипломатическом анклаве – тявканью шакалов, выстрелам из автоматов (охранники отстреливали диких кабанов или от избытка чувств палили в небо), усиленному мощными динамиками пению муэдзинов. Выкрики «Аллах акбар» неплохо вписывались в эту аудиопалитру.
Наконец, дежурного проняло. Стальная створка со скрежетом поползла в сторону, освобождая проход на территорию посольства. Ксан тут же направился в административный корпус, где на первом этаже находилась дежурка. За широким пуленепробиваемым стеклом маячила физиономия Андрея Лосева, уставившегося в экраны мониторов, показывавших все, что происходило у центрального входа, у хозяйственных ворот, на автостоянке, аллеях, ведущих к резиденции посла, к жилому городку, и на прочих жизненно важных участках посольства. Ксан рванул дверь, влетел внутрь и в бешенстве схватил Андрея за плечо. Тот замычал, обратив на дипломата мутный, невидящий взор, упал головой на стол. На полу красовались батарея пустых пивных бутылок и допитая бутылка водки.
– Сволочи, – проговорил Ксан. Повторил несколько раз: «Сволочи». Глянул на Караваева с такой ненавистью, что тот испугался.
– Живо замену! Пусть сидит до утра! Этого оттащишь домой. Дежурные, мать вашу.
Перед тем, как вернуться к машине, Ксан решил прогуляться по ночному посольству. Иначе не уснуть. Миновал бассейн, спортплощадку. Обойдя жилой городок, устремился вперед по узкой тропинке, вившейся между высоких эвкалиптов, баньянов и гималайских сосен. Совсем рядом – бетонная стена, усыпанная битым стеклом. Для пущей надежности поверху протянута колючая проволока. Через каждые десять метров – мраморные скамейки, на которых днем сплетничают посольские дамочки. Одна занята и сейчас. Впрочем, не женщиной, а мужчиной, в котором Ксан узнал Леонида Шантарского, заведовавшего консульским отделом. Эту должность традиционно отдавали кому-то из «ближних соседей» – так на профессиональном дипломатическом жаргоне именовались сотрудники Службы внешней разведки. Прозвище это родилось еще в первые годы советской власти, когда Министерство иностранных дел на Кузнецком мосту располагалось почти встык со зданием госбезопасности на Лубянке.
Ксан тоже принадлежал к семейству «ближних»