Каро-Кари. Александр Чагай
случае, он не был настроен на беседу. Глаза у него были черные, ввалившиеся.
– Слушай, хватит романтических страданий. До добра это не доведет. – Ксан говорил грубовато и фамильярно. Леонид этого тона не принял и метнул на друга злобный взгляд.
– Тебе, – отчеканил он, – романтические страдания не понять. Ты черствая и бездушная скотина. Тебе на все начхать, кроме твоей работы. Поэтому Наташа и не выдержала. И послала тебя ко всем чертям. Ты – живой труп. А я живой человек…
Наташа была бывшей женой Ксана, с которой они расстались три года назад.
– Сейчас живой труп – это ты, – рассерженно возразил Ксан, который ужасно устал и уже не мог и не хотел сдерживаться. Слишком много для одной ночи. Сначала один комендант вламывается к иностранному послу в поисках выпивки. Потом их не пускают в свое посольство, потому что другой комендант назюзюкался в хлам. А теперь лучший друг, тоже основательно набравшийся, говорит ему гадости. И все это вместо того, чтобы спокойно спать в своей постели.
– Ты сдохнешь от своей неразделенной любви, которая тебя убивает, от которой ты мучаешься и ничего не можешь нормально делать. И некому тебе вправить мозги, кроме меня. И если ты не возьмешься за ум, я это сделаю. А насчет меня и Наташки не тебе рассуждать, не твое это собачье дело. Она ревновала меня ко всему, что для меня имеет огромное значение. Ко всему, что вокруг. К Пакистану, Индии, Афганистану, ко всей Азии. Потому что ей тошно здесь было, потому что она хотела комфорта и цивилизации. И не суй свой нос в чужую жизнь. Разберись со своей.
– Ты черствая и бездушная скотина, – упрямо повторил Шантарский. Затем с некоторой гордостью добавил. – А я люблю Хамиллу.
– Зато она тебя не любит! – гаркнул Ксан. – И слава Богу! Или Аллаху! Как тебе больше нравится. Советую выкинуть ее из головы как можно скорее. Потому что иначе тебя вышибут из Исламабада. Осядешь в архиве младшим фондохранителем и будешь бумажки перебирать. И это еще не так плохо. По крайней мере, поживешь спокойно с семьей. Вместе того, чтобы охмурять эту чеченку. Или ты забыл, что она у нас в разработке? Мало тебе русских баб? Тех, что в посольстве, мало? Или ты всех уже успел перетрахать?
«Подвиги» Шантарского ни для кого не были секретом. Его внимания не избежали ни Райка-бухгалтерша, ни многие другие.
– А тебе мало? – резко отпарировал Шантарский. – Можно подумать, что ты, кроме посольских курочек, никого щиплешь. Что замолчал? Правда не по вкусу? Речь же не о том, что мне не с кем перепихнуться, всегда найдется, с кем сбросить давление в баках. Речь о другом…
– Правда мне как раз по вкусу. – Ксан понял, что Леонид намекает на Фарзану Ношаб. Как-то он рассказал ему, а зря. – Заводи адюльтеры где хочешь. Хочешь – в нашем посольстве, хочешь – в украинском или американском. Но чтобы это не вылезало наружу и никому не мешало. Чтобы работе не мешало. А ты черт-те что творишь.
– Я люблю Хамиллу, – с пьяным упорством заладил свое Шантарский.
– Хватит.