Отдавая – делай это легко. Кира Александрова
немного отклонился в сторону, как раздвоенный язык у ящерицы. Эта необыкновенная вспышка приближалась еще быстрее, чем небо. Девушка закрыла глаза, хотя тошнота совсем не улетучилась, волшебство происходящего завораживало, все остальное казалось второстепенным.
– Ты что, потерялась?
Бьянка не без труда разомкнула слипшиеся ресницы. Перед глазами возникло лицо ангела. Светлое, почти белое, с розоватыми круглыми щечками и ярко-голубыми глазами. Белокурые колечки локонов игриво спадали на лоб, алые кукольные губки что-то неразборчиво шептали. «Ну вот и все, – подумала Бьянка, – вот и закончилось мое бренное существование на Земле, оказывается, я не так сильно нагрешила, если меня встречают ангелы! Надо же, а это совсем не больно – умирать, это никак, ни на что не похоже, непонятно, но и не страшно». Бьянка смотрела на ангела и не могла насмотреться, а он засмеялся и обратился еще к кому-то:
– Смотри, какая смешная тетя!
Кто-то из глубины другого мира строго сказал:
– Отойди от нее, слышишь? Не надо беспокоить, тетя просто отдыхает.
Ангел не послушался, он взял в свои маленькие ладошки лицо Бьянки и снова заглянул в глаза, как в душу:
– Ты не плачь, я тоже однажды потерялась, а потом мой папа меня нашел! А у тебя есть папа?
– Папа, папочка. Да, конечно, конечно есть. Где же ты, папа? Папочка, где ты? Где?
– Я здесь, родная, сейчас я тебе помогу, вот так, давай, опирайся на меня, вставай, я отвезу тебя домой.
– Домой, – шептала Бьянка. – Хочу домой, папа, я хочу домой, к маме.
Слезы хлынули как по команде, словно кто-то открыл невидимые затворки, катились градом, бесконечным потоком, смывая все, что попадалось на пути. Опираясь на руку отца, Бьянка побрела за ним. Краем глаза видела, как молодой мужчина вел за руку ангела в сторону серебристого, начищенного до блеска автомобиля. Ангелу было годика три-четыре, он был в симпатичном бордовом платьице с клетчатой отделкой в тон и такой же клетчатой шляпке. Ангел то и дело оборачивался и махал Бьянке рукой, а она столбенела и не могла пошевелиться, только смотрела, не отрываясь, пока серебристый автомобиль не увез ангела в неизвестном направлении, и пока сама она не плюхнулась в просторный «Ниссан», принадлежавший отцу. «Наверное, еще не конец», – последняя мысль, которая посетила голову Бьянки этой ночью. Дальше была пустота.
Утро пришло болезненно-тошнотное, пахнущее вчерашней рвотой и бьющее в глаза ослепительными солнечными лучами. Бьянка попыталась сесть на кровати, но тут же откинулась на спину. Кровать вертелась и дрожала, бешено ускоряя темп, в положении сидя на ней не было шансов удержаться.
– Мама, – голос показался чужим и фальшивым. За дверью слышались разговоры, но в комнату так никто и не заглянул. На глазах наворачивались слезы. Бьянка простонала еще раз: – Мама, мамочка.
Заскрипели шаги, вслед за матерью в дверях показались отец и ненастоящий Шон Коннери,