Зелёная земля. Евгений Клюев
занудство февраля!
Случайнейшие ноты подхватив -
какое-то залётное пиано -
невыразительно, но постоянно
вымучивает оттепель мотив,
и день-деньской, и вечер-вечерской
всё через те же самые отрезки
по клавишам долбится марш турецкий… -
покамест, с развесёлою тоской,
Офелия, сомнамбула, душа,
не бросится бежать до поворота,
а там… там не её уже забота:
там ходит март, в грязи теряя боты,
там после-нашей-эры, там суббота,
там гнёзда вьют и обольщает кто-то
кого-то прелестями шалаша.
Разобраться в развлеченьях -
и смотреть назад:
день качался на качелях
целый долгий сад;
майский жук висел на ветке,
чтобы – вдруг созрев -
первым фруктом падать сверху
ротозею в зев;
по реке катались в лодке
мальчик и весло -
мальчик был настолько лёгкий,
что его несло
и трясло во всех теченьях:
детство, юность, ад…
День качался на качелях -
целый долгий сад.
Ужасно сбивчивы и странны
слова дождя, а сам он тощ.
Я и записывать не стану
всего, что налепечет дождь!
Такая чушь, такая глупость,
такое, право, баловство:
кто Вам сказал, что я люблю Вас?
Никто не любит никого!
Дождь-путаник, дождь-полуночник,
сбивалыцик с толку всех подряд -
поди пойми, чего он хочет,
в густых блуждая фонарях,
и что бормочет он, насупясь,
переходя в короткий снег…
Я не люблю Вас? Что за глупость!
Все без разбора любят всех.
За образом милым, за облаком милым влачусь
по белому свету сквозь тёмные заросли чувств,
но, видимо, облаку нравится только свобода,
а мне очень нравится облако, вот в чём беда.
И даже не облако – так, красота, ерунда,
летучая частность, пустяк, золотинка, слюда,
шальная и смутная мысль чудака-небосвода
и всё что хотите – неважно-как-это-назвать.
Воздушное нечто, мне так одиноко без Вас:
без Вас между мною и миром теряется связь -
и в зарослях чувств я бы сбился с пути непременно,
когда не махала бы вечность мне белым флажком.
И я – торопливой пробежкой, коротким шажком -
за нею влачусь то в повозке чужой, то пешком.
И вечность моя, словно верность и вместе измена,
всё машет и машет, всё манит и манит флажком.
Мне слишком много дня – на одного меня,
мне слишком сладок чай, а кофе – слишком горек,
но у меня всегда так много оговорок…
не слушай этот бред: меня на свете нет.
А ты на свете есть. Но ты сейчас не здесь -
ты в тех краях сейчас, где нет меня на свете,
среди вечерних дум – о том о сём… о лете,
о птичьих голосах и птичьих небесах.
Под лампой