Танзания без тормозов, или Вынос мозга по-африкански. Записки путешественника. Елена Блосфильд
по вагону, пролезая через тюки с сушеной рыбой, пихаясь локтями и выкрикивая ругательства на суахили. У них это в порядке вещей, личное пространство в общественном транспорте отсутствует. Поспать не удавалось. К утру дети с колен и часть людей вышли, а другая часть устали ходить взад-вперед, а может быть, нашли уголок, где вздремнуть, поэтому мне удалось очень хорошо поспать.
Поезд «Тазара»
Путеводитель рекомендует, и я подтверждаю: знание слов и фраз на суахили, действительно, может установить контакт с местным народом. И не только установить, но и прервать – в определенных ситуациях. И чем больше знаете слов – тем лучше. Это в Дар-эс-Салааме и в самых туристических районах африканцы знают английский. А в остальных местах – ни слова. И тем, кто висел на мне и пихал локтями в поезде, приходилось разъяснять ситуацию на суахили. Они понимали, как ни странно, и поэтому я несколько часов поспала – до остановки и прихода свежих пассажиров, которые не знают еще, кто в вагоне главный. Для европейцев, привыкших к комфорту, такой поезд был бы кошмаром и вызвал бы шок, а может и серьезные нарушения в их психике.
Уже через несколько часов пути меня стала посещать навязчивая мысль. Мне казалось, что по поезду прошел слух (танзанийцы – очень общительный народ, ходят по вагонам и всем рассказывают), что сходите, мол, в такой-то вагон, посмотрите на мзунгу. Ну а что им делать, если все равно места у них не сидячие? Вот, чтобы не быть навязчивыми, они и ходили мимо – туда-обратно. Самые любопытные останавливались около меня и принимали удары, толчки и пинки постоянно движущегося потока людей.
А к утру весь народ поезда на мзунгу насмотрелся и успокоился. Каждый занялся своим делом – кто спал, а кто переупаковывал вещи. Мамаши с маленькими детишками вышли еще ночью, поэтому по вагону стал распространяться другой навязчивый запах. Пахло сушеной рыбой – это обычный запах всех стран, расположенных на берегу океана. Потом появился и хозяин этого запаха, вернее, рыбы. Он принес пустую коробку, достал с полки кусок ткани вместе с рыбой и стал перекладывать ее. Иногда рыба не хотела помещаться в коробке и падала на пол. Мужчина поднимал ее и водворял на предназначенное ей место. В итоге у него получилась доверху с горкой наполненная коробка. Что же он стал делать потом? Он унес с собой рыбу и запах. Потом вернулся, и у него уже было лишь несколько рыбин на дне коробки. Видимо, он ее продал. Поставив на полку остатки улова, он сел на свободное место недалеко от меня.
Вошла новая партия танзанийцев. С утра они были как-то спокойнее и веселее. Напротив сел человек в синей ветровке, очень коротко стриженный, смеясь, весело болтая без умолку со всеми подряд, высоким голосом разгоняя мой дневной сон. Оказалось, что это девушка.
– Далеко ли до Макамбако?
– А я скажу, когда выходить, – ответила она.
Поговорив со всеми,