Застать врасплох. Илья Карасёв
князь похлопал старого воина по плечу.
– Спасибо.
Болли кивнул и, сочтя диалог оконченным, хотел отправиться восвояси, но Роман его остановил.
– Гость ко мне утром пожаловал…
– Рассказывай.
Роман рассказал о том, как во время мирных посиделок в компании Ядвиги перед ним непонятно откуда возникнул измотанный и неописуемо сильно покалеченный дед. Весьма успешно попытался он передать и воспроизведенную старцем повесть, обличающую властную тиранию.
Болли только качал головой и хмурил брови.
– Поверить такому пришельцу очень просто. Этим, собственно, могут воспользоваться враги.
– Брось! Я видел те глубокие раны. Хочешь сказать, что он специально изувечил себя? Ради проклятой разведки? Ради пакости? Мне, хочешь сказать, следует предаться паранойе и выгнать нуждающегося в помощи человека?
– Нет! Выгонять не стоит. Я просто разбираю варианты.
– Ладно. Встретимся на рассвете.
Роман, не желая шуметь, очень тихо прикрыл дверь. На дворе стоял поздний вечер, плавно перетекающий в темную ночь.
Юного князя встретила Ядвига.
– Как тут у вас дела? Как старик? Я разбудил тебя?
– Не разбудил! Все нормально, – весело отмахнулась девушка, всеми силами стараясь не примечать меланхолического настроения Романа. – Некрас окутался спокойным сном. Я нашла ему чистую одежду. Хорошенько накормила и напоила.
– Славно! Ты просто молодец, – сухо отозвался юный князь.
– Что-то случилось? – не удержалась Ядвига от опрометчивых синонимичных расспросов, возникающих почти каждый день. – Тяжесть предстоящих событий обременяет твою душу?
Роман устало скрестил руки на груди и снисходительно поглядел на мнительную девушку.
– Утром я впервые поведу свои полки в настоящий поход. По иронии судьбы он легко может оказаться последним. Да! Вполне естественно, что меня терзают тревоги! Страх, ненависть, отчаяние. Яд неопределенности выжигает меня изнутри.
– Сверши дело так, чтобы смерть твоих родителей осталась единственной серьезной потерей местных жителей. Старайся не рисковать ни войском, ни самим собой. Без тебя и мне жизнь моментально станет не мила.
– Что я для тебя такого сделал?
– Пустил в свой дом.
– Только поэтому моя персона имеет ценность?
– Нет! Что ты такое бормочешь?
Ядвига покраснела. Она еще никогда и никому не признавалась в серьезных чувствах. Никогда их прежде не испытывала.
– Скажи.
– Я люблю тебя, – прошептала девушка и отвернулась. – Ты это хотел услышать? У меня совсем никого нет. Никто и не нужен. Кроме Ромашки.
Юный князь улыбнулся и подошел к Ядвиге ближе. Он нежно развернул ее к себе и крепко обнял. Девица не сопротивлялась, а отвечала взаимностью. На глазах обоих ребят блестели слезы. Однако, впрочем, не слезы горечи и утраты, а слезы счастья и благодарности.
– Береги