Правота желаний (сборник). Михаил Армалинский
кисточку – в горячую воду, налитую в стальной стаканчик, и как он потом водил туда-сюда помазок на куске мокрого мыла. Волоски помазка склеивались пеной, и папа намазывал её на лицо, причём так, что полностью укрывал белой мыльной пеной весь рот. Я с удивлением наблюдал исчезновение одной из важнейших черт лица – папа становился плохоузнаваемым – он напоминал мне Деда Мороза с белой бородой.
Но папа делал движение губами, как бы облизываясь, но не высовывая языка, и губы, расталкивая пену, проступали на его лице.
Папа устанавливал лезвие в бритвенный станок. Были лезвия Нева, в скучной упаковке и полностью серые. Но часто папа покупал коробку бритвенных лезвий Матадор, на которой яркими красками был нарисован человек в, как мне казалось, военной форме и в необыкновенной позе с большой красной тряпицей в руке. Вот этой картинкой я восторгался.
Я наблюдал процесс вкладывания лезвия в станок, как оно точно садится на два штыря по бокам и один по центру, но именно точность попадания на боковые штыри поражала меня инженерным искусством, что я осознал только теперь. Потом папа закручивал ручку, прижимая лезвие до состояния неподвижности.
Следующим этапом было систематическое и целенаправленное избавление от пенной бороды. Папа водил бритвой сначала сверху вниз, потом снизу вверх, надувая то одну щеку, то другую. Затем – подбородок, шея, под носом, под нижней губой, для чего папе приходилось делать гримасу, чтобы натянуть кожу над выступающим подбородком. И вот папа снова узнаваемый, посвежевший и весёлый.
Стоит ли удивляться, что я мечтал начать бриться как можно скорее. Когда мне было лет 15, я порывался сбрить пушок, выступивший у меня не лице. Но бабушка меня мягко уговаривала не торопиться, потому как потом, предостерегала она, мне придётся бриться каждый день всю жизнь. (Мысль о возможности отращивания бороды никому не приходила.) Я с детства внимал аргументам и не торопился, тем более моя страсть бриться в пять лет была много сильнее, чем в пятнадцать.
Но в конце концов бритьё началось. В те времена появилась первая советская механическая портативная бритва Спутник. Она заводилась закручиванием пружины. Маленькая круглая бреющая головка пыталась обезволосить значительные пространства лица.
Электрические бритвы стоили дорого и плохо брили, ибо доступны для нас были только советские. Так что бритва Спутник спасала папу и меня от возни с мылом, помазком и покупки лезвий.
Иногда я устраивал себе праздник бритья и шёл в парикмахерскую, что была напротив моего дома, и меня там брили опасной бритвой. Процесс напоминал жертвоприношение волос богиням Красоты и Чистоты. В парикмахерской снова вступал в действие помазок и мыльная пена, от которой я уже отвык с бритвой Спутник.
Я с некоторым опасением наблюдал, как парикмахер правит опасную бритву на широком кожаном ремне. Это напоминало священнодействие перед закланием барашка. Хотя я никогда не видел жертвоприношения, а лишь читал о нём. Но у меня не было страха, что парикмахер перережет мне горло, наоборот, я испытывал наслаждение от гладкости кожи,