Правота желаний (сборник). Михаил Армалинский
Бритьё разовым лезвием с пышной мыльной пеной, не требующей ничего, кроме как нажатия кнопки на баллончике, принесло мне давно не испытываемую радость и особую чистоту бритья. А главное, всколыхнуло воспоминания детства и папы, молодого, любимого и любящего.
Я стал время от времени бриться этими бритвами из полиэтиленового мешка.
И только теперь, более, чем через тридцать лет, я эти бритвы исчерпал.
Теперь пойду, куплю себе новый бритьевой станочек с многоугловой накрученной high tech головкой и буду брить щетину под самый корень, невзирая ни на какую щетинистую моду.
Как хорошо, что мой папа не носил бороду, а то какого восхитительного общения с ним и воспоминаний о нём я был бы лишён!
В юности я написал такое:
…Чтоб осознать среди страстей
суть нескончаемой работы,
не нужно быть отцом детей,
довольно быть отцом абортов…[11]
Я – бездетен. Все мои пять друзей со времён студенчества тоже долго были бездетными. Двое из них такими и остались – они мои самые близкие друзья.
Двое других женились и усыновили-удочерили детей, с которыми их жёны пришли в брак. Но собственных детей так и не заимели. С этими двумя друзьями мои отношения еле теплятся.
Пятый друг женился и обзавёлся двойней – он оказался дрянью и в друзьях больше не числится.
Вот что делают дети и их отсутствие с друзьями.
А быть может, дружба проверяется на детях?
Но, скорее всего, – человеческие качества не имеют никакого отношения к сотворённым детям: если ты был настоящим, то никому тебя не подменить – ни жёнам, ни детям.
А родительство, как война – выявляет в тебе всё то, на что ты способен.
Быть может, потому я и остался «пацифистом» – чтоб не воевать, чтоб не сдаться в плен, чтобы не выдать друзей, и главное – себя.
Мой дедушка любил говорить: «Живы будем – здесь будем, умрём – там будем».
Я, мальчишка, знал «здесь», но не понимал, что он имеет в виду под «там». Однако, я его никогда об этом не спрашивал – я пытался додуматься сам. И в конце концов мне удалось. Это произошло, когда дедушка умер.
А потом всё подтвердилось смертью бабушки, и вот недавно – папы.
Вскоре, встретив их, я уже до конца пойму, что дедушка имел в виду.
Если над чем-то усиленно и долго думать, то мы всегда додумываемся до этого сами.
Оргазм можно описать фразой: «Счастье привалило!»
Если юность – это возмездие (по Ибсену), то старость – это предостережение.
****
Для мужчины после оргазма женщина теряет свой смысл.
Культура – это наносное.
Писатель общается с людьми опосредованно, через свои книги. Есть писатели, которые своими книгами утешают, есть писатели, которые своими книгами возбуждают, милость к падшим призывают, прославляют свободу, похлопывают по плечу, насмехаются или
11