Петр II. Николай Иванович Павленко
болезни, — писал Рабутин 19 августа, — Меншиков сделался особенно раздражительным. Он часто находится в крайне неблагоприятном расположении духа, со дня на день общение с ним становится более трудным. Иногда его замечания в беседе с государем бывают слишком резкими. Государь чувствует это»52.
Охлаждение отношений между царем и Меншиковым подтверждают и другие источники. Раньше Петр был неразлучен с князем. Теперь он избегал с ним встреч, и если они все же происходили, то были кратковременными и на людях.
Так, аудиенция 30 июля, после упомянутого выше совместного переезда по понтонному мосту через Неву, продолжалась лишь четверть часа. Затем вновь наступил длительный перерыв, и следующие две встречи состоялись лишь 14 августа: одна длилась час, а другая 15 минут. Во время встречи 17 августа князь, видимо, намеревался продолжить разговор, но император уклонился от него.
Другие встречи также были коротки и исключали возможность вести приватную беседу.
18 августа Меншиков уехал в Ораниенбаум. Петр тоже уехал — в Петергоф, в сопровождении своего нового приятеля, князя Ивана Долгорукого. Меншиков попытался наладить отношения с названным зятем и вместе с семьей нагрянул к нему в Петергоф, но в гостях не задержался. Прием, видимо, был холодным: невеста, члены семьи да и сам Меншиков чувствовали себя неуютно и поспешили ретироваться.
26 августа Александр Данилович присутствовал у Петра на торжественном обеде по случаю именин сестры царя великой княжны Натальи Алексеевны. За столом присутствовали члены Верховного тайного совета. На следующий день Меншиков встретился с императором на литургии. В 6 часов вечера он уже вернулся в Ораниенбаум. Этот день стал последним, когда будущий зять встречался с будущим тестем53.
Говоря об отношениях Меншикова с Петром, надобно отметить некое рациональное зерно: князь пытался воспитать у императора те качества, которые необходимы монарху, — в частности, бережливость, свойственную деду царя Петру Великому. Цель похвальна, но осуществление ее обнаружило явное отсутствие у наставника педагогических навыков. Он переносил манеру общения с окружающими, проявлявшими полную покорность и терпевшими его грубость, на царя, который, благодаря стараниям недругов князя, уже познал вкус власти и властвования. Среди тех, кто исподволь, но систематически при общении с Петром внушал ему мысль о необходимости освободиться от опеки Меншикова, был и Остерман.
Неизвестный художник.
Портрет графа Андрея Ивановича Остермана
Роль барона Андрея Ивановича Остермана в падении Меншикова надобно осветить особо. Покровительствуя карьере Остермана, назначив его главным наставником императора, Меншиков не разглядел в услужливом бароне опасного карьериста, нравственность которого позволяла ему ради карьеры предавать и продавать своих покровителей, если это предательство сулило выгоду.
По отношению к Меншикову Остерман проявил не только