Бригантины поднимают паруса. Юрий Никитин
с управляющим, а тот, расспросив ее что да как, наконец соединил меня с самим Хиггинсом.
– Алло? – прозвучал сильный голос с европейским акцентом, хотя сам Хиггинс из старинной семьи южноафриканской элиты, некогда владевшей добычей полезных ископаемых, еще до отмены апартеида. – Слушаю.
– Мистер Хиггинс, – сказал я доверительно, – Очень важное предложение…
– Не нуждаюсь, – отрезал он, я увидел, что он уже отнимает трубку от уха и готов прервать связь, крикнул:
– Речь идет о вашей последней сделке!
Он задержал мобильник в воздухе, снова поднес к уху.
– Что за последняя сделка?
– Это не телефонный разговор, – напомнил я, – но если окажусь жуликом или коммивояжером, как вы предположили, можете вышвырнуть в окно с вашего пятого этажа, где вы сейчас находитесь, стоя у левого окна!
Он задержался с ответом, затем прозвучало то, чего я добивался:
– У вас будет десять секунд!
– Можно даже девять, – ответил я скромно.
Охранник, стоя в сторонке с нацеленным мне в бок стволом автомата, кивнул, слушая голос своего начальника, опустил оружие.
– Мистер… можете войти.
– На авто?
– Нет-нет, пешком, таковы правила.
– Ясно, – ответил я бодро, от ворот до парадного входа в дом не больше полусотни шагов, – я не гордый.
На крыльце еще двое молодцев, проверили насчет оружия, а в холле навстречу вышла молодая строгая девушка с движениями профессиональной секретарши и полными чувственными губами.
– Мистер, – сказала она бесцветным голосом, – идите за мной.
– С удовольствием, Марьям, – ответил я галантно. – Куда угодно.
Идти за нею в самом деле удовольствие, тонкая талия переходит в красиво вздернутый зад, помещенный на такие длинные ноги, что не пришлось бы подгибать колени, пальцы даже ощутили некий зуд от желания ухватить эти ритмично двигающиеся половинки.
Так поднялся за нею по лестнице на второй этаж, рассматривая ее задницу, а Хиггинс за это время переместился на лифте с пятого на второй, в кабинет возле лифта, все понятно, я же сказал ему, что он сейчас на пятом, потому старается поколебать мою уверенность в знании его привычек.
У кабинета рослый красавец в европейском костюме, и судя по лицу и цвету кожи, нордический ариец, встретил нас настороженным взглядом.
Секретарша сказала ему издали:
– К мистеру Хиггинсу.
Он кивнул, лицо ничего не выразило, хотя мог бы удивиться, почему это с такой спешностью ему пришлось переместиться вслед за хозяином на три этажа вниз.
Я чувствовал его цепкий взгляд, так оценивают готовность к сопротивлению, потому постарался опустить плечи еще ниже, шагнул в распахнутые для меня двери.
Секретарша осталась в коридоре, а поджарый ариец, напротив, вошел следом и остался у двери, загораживая ее почти такой же в ширину спиной.
Хиггинс, очень немолодой, но по-европейски подтянутый и полный энергии, повернулся в мою сторону от окна. Похоже, сесть так и не успел, сейчас метнул в меня взгляд, полный раздражения.
– Говорите!
Я,