Испытание. Жоэль Шарбонно
нет? – Майкл смотрит на свои часы. – До отъезда полчаса. Кто-нибудь еще хочет пройтись?
Никому не хочется шевелиться, поэтому я беру одно печенье, иду к двери, выхожу на солнце. Воздух теплый, чудесный. Еще чудеснее – ощущение свободы. Ни камер, ни оценивающих взглядов. Не надо беспокоиться, что скажешь или сделаешь что-то не то и перечеркнешь свое будущее. Зная, что меня ждет, я ценю этот последний глоток свободы. Он позволит сохранить спокойствие и твердость все предстоящие непростые недели.
Заметив справа вечнозеленую рощу, я бреду туда. Трава достает мне до пояса. Я наслаждаюсь ее ароматом и вкусом печенья, которое не спеша жую.
– Сия, подожди!
Я оборачиваюсь, щурюсь на ярком солнце, загораживаю ладонью глаза. Удивительно, как далеко я отошла за считаные минуты. Хижина, где мы обедали, едва виднеется в доброй сотне ярдов. Томас гораздо ближе, он быстро идет в высокой траве. Он помешает последним минутам моей свободы вдали от подглядывания и подслушивания. Мне хочется крикнуть, чтобы он ушел. Но все-таки для него это тоже последние мгновения, которые он проводит, как хочет, даже если сам об этом не догадывается. Мне стыдно лишать его их.
Я жду, чтобы он подошел, потом поворачиваюсь, чтобы брести дальше.
– Ты куда? – спрашивает он запыхавшимся голосом.
– Вон к тем деревьям.
Несколько минут мы идем молча, потом садимся в прохладной тени.
– Смотри, как бы Зандри не заревновала. Она положила на тебя глаз.
Я над ним подтруниваю, но в моих словах есть доля правды. Все, от изгиба ее золотого локона до трепета ресниц, призвано заставить Томаса обратить на нее внимание. Пока что он оставался стойким. Не уверена, как я отреагирую, если он все же дрогнет.
– Она меня не волнует. Меня волнуешь ты. – Он дотрагивается до моей руки, запуская мне на спину рой мурашек.
– Почему?
– Вижу твои поджатые губы, беспокойство во взгляде. Я изучил твое лицо, Сия. Мне видно, когда что-то идет не так.
Я пожимаю плечами и пытаюсь сама выбрать направление разговора:
– Мы только что расстались с родными и друзьями. Возможно, мы больше никогда их не увидим.
– Я видел, как ты переживаешь из-за друзей и родных. Видел, что с тобой происходит, когда ты стараешься правильно ответить на вопрос. Тут не то и не другое. – Он накрывает ладонью мою ладонь и несильно ее сжимает. – Знаю, там, дома, мы с тобой не были закадычными друзьями, но ты можешь мне доверять.
Могу ли?
У меня замирает сердце, я отворачиваюсь, не выдержав его пристального взгляда, и смотрю на глиссер, на хижину со ждущими нас камерами. Я знаю Томаса всю жизнь. Мы вместе работали над школьными проектами, вместе играли, даже протанцевали вместе целый незабываемый час на прошлогоднем выпускном празднике. В последнем учебном году мы мало разговаривали. Это моя вина. Томас много раз предлагал мне погулять, вместе выполнить какое-нибудь школьное задание, но я всегда находила причину ответить отказом. Подтрунивание братьев